А если бы сегодня Иисус зашел в какой-нибудь храм, что бы Он сделал?

А если бы сегодня Иисус зашел в какой-нибудь храм, что бы Он сделал?

А если бы сегодня Иисус зашел в какой-нибудь храм, что бы Он сделал?

А если бы сегодня Иисус зашел в какой-нибудь храм, что бы Он сделал?

Иисус, однако, не только требовал убрать рынок со храмовой территории. Очень важны его слова о «разбойничьем вертепе» (Иер 7:9). Они показывают, что проблема состоит не только в месте торговли. Торговцы сами по себе названы «разбойниками»: то есть их нажива понимается как неправедная. Почему? Для понимания этого эпизода нужно понимать, что ко временам Иисуса иерусалимский Храм представлял собой не только место культа, но и хорошо отлаженный финансовый механизм. На продаже жертвенных животных и обмене денег наживались торговцы, менялы и храмовые священники, особенно иерархи. Мы уже видели, что Иисус, видимо, считал несправедливой ежегодную храмовую подать (хотя и не запрещал её выплачивать). Здесь он идёт гораздо дальше и, верный своему призыву к социальной справедливости и обличениям богачей, замахивается на господствующую финансовую систему.
Тогда понятна реакция иерархов («искали, как бы погубить его»). Иерархи опасались публично арестовывать прилюдно популярного пророка, целителя и защитника неимущих. Но они и не хотели больше его терпеть: Иисуса должна была постигнуть та же участь, которая и до и после него часто постигала людей, бросивших вызов системе финансовой наживы и коррупции. И мы теперь понимаем, почему Иисус столь долго откладывал свой храмовый демарш: он знал, что после этого его жизнь повиснет на волоске, — а прежде, чем так рисковать, он хотел успеть сделать много других дел, связанных с проповедью о грядущем Царстве.

eiv, замечу: Христос не выступал против Храма, он выступал против нечестной коммерции в Храме.

Здесь он идёт гораздо дальше и, верный своему призыву к социальной справедливости и обличениям богачей, замахивается на господствующую финансовую систему.

Храм был религиозным центром всех иудеев. Опоясанный зубчатыми стенами,
украшенный колоннами и золотым гребнем, высился он на горе Мория как знак
пребывания Бога в сердце Израиля, как заветная цель миллионов паломников
Палестины и диаспоры.
Город жил Храмом. Служители алтаря, продавцы жертвенных животных,
содержатели гостиниц собирали в дни праздника богатую дань. Саддукеев, в
чьих руках находилось святилище, мало тревожило, что культ превращался порой
в коммерческое предприятие. Архиереи заключили молчаливое соглашение с
торговцами, которые расставляли под навесами у Храма скамьи с товарами,
столы для размена денег, приводили скот. Все давно уже привыкли к тому, что
базарный шум не стихает в святом месте.
Но вот в воротах появляется Иисус Назарянин, окруженный группой
последователей. Новый Учитель сразу же приводит всех в замешательство. Свив
из веревок бич, Он гонит за ограду овец и волов; Он властно требует
покончить с бесчинством вблизи святыни: "Не превращайте Дома Отца Моего в
дом торговли!.."
Возразить Ему нечего. Уже и прежде благочестивые люди сетовали на
непорядки в Храме. Однако иерархию задело, что этот никому не известный
Галилеянин распоряжается в их вотчине как господин, да еще претендует на
особую близость к Богу, называя Его Своим Отцом.

Мне интересно - почему никто не дал сдачи? Допустим, в наши дни прийти в православный храм и перевернуть столы со свечами и литературой, сопроводив сие той фразой про дом Отца. Наверняка православные мужи наваляют за такое.

На следующий день, выпавший на субботу, когда иудеи в полном сборе были в синагоге, один кесариец-бунтовщик взял горшок, поставил его вверхдном перед самыми дверьми синагоги и принес на нем в жертву птиц. Этот поступок еще более привел в ярость иудеев, так как в нем заключалось издевательство над их законом и осквернение места. Более солидные и спокойные стояли за то, чтобы еще раз обратиться к властям. Но страстная и пылкая молодежь, напротив, горела жаждой борьбы. С другой стороны, кесарийские забияки стояли уже готовыми к бою, и они-то преднамеренно подослали жертвовавшего. Таким образом, вскоре завязался рукопашный бой. Юкунд, начальник римской конницы, на обязанности которого лежало сохранение тишины и спокойствия, устранил жертвенный сосуд и пытался прекратить битву; но так как кесарийцы ему не повиновались, то иудеи схватили впопыхах свои законодательные книги и отступили к Нарбате - иудейской местности, отстоящей на шестьдесят стадий от Кесарии. Иоанн и двенадцать влиятельных иудеев направились в Себасту к Флору, выразили свое сожаление по поводу случившегося и просили его заступничества, проронив при этом легкий намек на восемь талантов.

Я думаю, что действия Иисуса вызвали одобрение у той части простых богомольцев, которых обдирал эти самые менялы. Это не могло не сработать. Вполне возможно, что народ выкрикивал реплики в поддержку, типа: "так им и надо!"

Так все-таки...
Итак, сегодня Иисус во плоти вдруг зашел в какой-нибудь храм. Что Он сделает?
1) Расцелует руку священника;
2) Осенит Себя крестным знамением;
3) Приложится к какой-нибудь иконе;
4) Поставит свечку за чье-то здравие;
5) Совершит крестный ход вокруг храма;
6) Скажет речь проповедь;
7) Ваши варианты.

Мой вариант 7-й

Не просто одобрение, а физическое заступничество. Сами богомольцы на менял, конечно, руки поднять не могли, просто смотрели как 4 рыбака-самарянина все крушили и давали по шеям тем кто им мешал. Но Исуса богомольцы схватить не дали.
Его пришлось тайно выслеживать и ночью арестовывать.

Так все-таки...
Итак, сегодня Иисус во плоти вдруг зашел в какой-нибудь храм. Что Он сделает?

Не, ну он же затронул коммерческие интересы мафии. Они должны были вечерком подкараулить его и топором по затылку. Разве не так?