Мне посчастливилось проходить неправославный сопромат.

при этом сопромат не наука, а дидактический и инженерный метод. типа усложненного калькулятора. а наука от него в богословии. всего-то.

Олаф, Вы бы по существу ответили: по поводу Лейбница, Ньютона, Кантора. определение науки и сопромата я знаю.
Вы по-прежнему только и делаете, что утверждаете, что такого быть не может. такого быть не может - это высказывание фундаменталистов.

Трудно все-таки представить, что Кантор, занимаясь построением своей математической теории, действительно претендовал на адекватное познание Божества (пусть и, так сказать, одностороннее или, если угодно, “количественное”). Однако сохранившиеся документы говорят именно об этом. Так, освободившись в очередной раз из психиатрической клиники в Галле в 1908 году, Кантор написал письмо своему английскому корреспонденту математику Г.Ч.Янгу. В этом письме он говорит, в частности, о невозможности существования некого высшего трансфинитного числа, Genus supremum[80], точнее, о совершенно особом способе его существования : “Я никогда не исходил из какого-либо “Genus supremum” актуальной бесконечности. Совсем наоборот, я строго доказал абсолютное несуществование “Genus supremum” для актуальной бесконечности. То, что превосходит все конечное и трансфинитное, не есть “Genus”; это есть единственное, в высшей степени индивидуальное единство, в которое включено все, которое включает “Абсолютное”, непостижимое для человеческого понимания. Это есть “Actus Purissimus”[81], которое многими называется Богом”[82]. Шкала возрастающих трансфинитных чисел, как считал Кантор, как раз и ведет к этому Actus Purissimus, Высшему Бытию, на “профаном” языке называемому Богом[83]...

С уважением относится Кантор к аргументам Оригена и Фомы Аквината против существования актуальной бесконечности. Из Оригеновского труда “О началах” Кантор цитирует следующее место: “Рассмотрим начало твари, каким бы ни создал это начало Ум Творца Бога. Должно думать, что в этом начале Бог сотворил такое число разумных, или духовных, тварей (или как бы ни назвать те твари, которые мы наименовали выше умами), сколько, по его предвидению, могло быть достаточно. Несомненно, что Бог сотворил их, наперед определив у себя некоторое число их. Ведь не должно думать, что тварям нет конца, как это желают некоторые, потому что где нет конца, там нет и никакого познания и невозможно никакое описание. Если бы это было так, то Бог, конечно, не мог бы содержать сотворенное или управлять им, потому что бесконечное* по природе — непознаваемо. И Писание говорит: Бог сотворил все мерою и числом (Премудр. Сол., XI, 21), и, следовательно, число правильно прилагается к разумным существам или умам в том смысле, что их столько, сколько может распределить, управлять и содержать Божественный Промысел. Сообразно с этим нужно приложить меру и к материи, которая, — нужно веровать, — сотворена Богом в таком количестве, какое могло быть достаточно для украшения мира”[23]. В обозначенном звездочкой месте Кантор в скобках замечает: “Ориген всегда имеет в виду лишь Ґpeiron и говорит, что если бы божественная мощь была Ґpeiron, то Бог не мог бы познать самого себя”. Другими словами, Кантор признает, что для Оригена бесконечное понимается всегда как безграничное, т.е. как потенциальная бесконечность.

Из “Суммы теологии” Фомы Аквината Кантор цитирует следующее место: “1). Актуально бесконечного множества быть не может, поскольку всякое множество должно содержаться в каком-либо виде множеств. Но виды множеств соответствуют видам чисел, а ни один вид чисел не может быть бесконечным, поскольку всякое число есть множество, измеренное единицей [буквально: одним]. Следовательно, актуально бесконечное множество существовать не может, как само по себе, так и по совпадению. 2). Кроме того, всякое существующее в природе множество сотворено; всякая же сотворенная вещь понимается как одно из проявлений какого-то намерения Творца, ибо Создатель ничего не делает бесцельно. Следовательно, необходимо, чтобы всякая созданная вещь понималась как число. Поэтому существование актуально бесконечного множества невозможно даже “по совпадению”[24]. Фома утверждает: “Ни один вид чисел не может быть бесконечным”, т.е. его позиция, по существу, не отличается от аристотелевской. Однако канторовское отношение к Фоме (как и к Оригену) странным образом “более уважительное”, чем к Аристотелю. После приведенных цитат Кантор пишет: “Таковы два важнейших аргумента, выдвигавшиеся в течение веков против трансфинитного. Все другие высказывавшиеся доводы легко опровергнуть, заметив, что они основываются на ошибках в умозаключениях. Напротив, оба эти аргумента вполне обоснованы и их можно опровергнуть только положительным образом: показать и доказать, что трансфинитные числа и порядковые типы существуют в области возможного на том же основании, как и конечные числа, и что в трансфинитном имеетеся, в него в некотором роде укладывается даже значительно большее богатство форм и “species numerorum”, чем в относительно малую область ограниченного конечного. Поэтому трансфиниты отвечают намерениям Творца и его абсолютно неизмеримому могуществу в такой же мере, как и конечные числа”[25]. Здесь все спорно и зыбко. То, что “трансфинитные числа существуют в области возможного, [а существование в области возможного означало для Кантора непротиворечивость соответствующего математического конструкта — В.К.] на том же основании, как и конечные числа”, — неверно. Непротиворечивость трансфинитных чисел лишь казалась Кантору очевидной. История развития теории множеств показала, что исследователей ожидали здесь сложнейшие апории. Во всяком случае, ко времени написания работы, из которой мы цитируем (1887), о непротиворечивости, как ее стали понимать в XX столетии, т.е. как о доказанном факте, речи еще не шло. Для Кантора непротиворечивость фактически означает здесь лишь существование некоторой математической конструкции, противоречий в которой еще не обнаружено. Что же касается оснований, на которых существуют конечные числа, то они более внушительны. И главное здесь — это не только их существование “в области возможного”, но и существование в области действительного: материальная реализация конечных множеств ( и операций с ними).

Кантор признает аргументы Фомы и Оригена “вполне обоснованными”. Однако, как мы уже отметили, обоснованность аргументов Фомы ничуть не больше, чем у Аристотеля, а последнего создатель теории множеств упрекал за то, что ему “был известен счет лишь на конечных множествах”. Что же касается оригеновских представлений, то тезис об ограниченности Божественного могущества отнюдь не столь обоснован и представляет собой в высшей степени нетрадиционную точку зрения для христианского богословия. Хотя античные традиции мысли и требовали понимать все определенное, как ограниченное, однако в том и состоял классический парадокс христианского богословия, что его предмет выходил за пределы форм мышления, созданных древнегреческой философией...

В жизни Вам нужны всего два инструмента: вазелин и скотч.
Если что-то не движется, а должно – смажьте это вазелином.
Если что-то движется, а не должно – замотайте скотчем

А мозги? Что сделать с любящими пофилософствовать и поболтать/поспорить "ни о чём" мозгами?

В жизни Вам нужны всего два инструмента: вазелин и скотч.
Если что-то не движется, а должно – смажьте это вазелином.
Если что-то движется, а не должно – замотайте скотчем

А мозги? Что сделать с любящими пофилософствовать и поболтать/поспорить "ни о чём" мозгами?