|
О ВЕЛИКОМ ВОССТАНИИ, ГЕРОЯХ МАСАДЫ И СОВРЕМЕННОМ МИФОТВОРЧЕСТВЕ
Михаэль Туваль
Интерьер Музея диаспоры в Тель-Авиве
Лет двадцать назад, еще до то того, как я занялся изучением древнееврейской истории, я впервые посетил Музей диаспоры в Тель-Авиве. Уже на входе я увидел копию рельефа с триумфальной арки императора Тита, подавившего Великое восстание против Рима (66–74 годы н. э.). На рельефе изображены римские солдаты. Двигаясь в триумфальном шествии, они несут менору и стол хлебов предложения — трофеи, захваченные в Иерусалиме. Вокруг царит полутьма, рельеф зловеще подсвечивается, и посетитель сразу осознает, что хотят сказать создатели музея: диаспора и галут — одно и то же. Диаспора началась из-за того, что римляне разрушили Иерусалим и сожгли Храм, изгнали евреев из Эрец-Исраэль и рассеяли по всему свету. Затем были религиозные гонения, Крестовые походы, инквизиция, черта оседлости, антисемитизм, погромы, дискриминация, Холокост[1]. И наконец, мы вернулись из диаспоры/галута к единственно нормальному существованию в независимом Государстве Израиль.
Эта схема вполне понятна, но уже через несколько минут у посетителя музея могут возникнуть вопросы, потому что он оказывается в зале, посвященном восстанию диаспоры (115–117 годы н. э.), о котором обычно никто ничего толком не знает. Резонно спросить, каким образом через сорок лет после подавления Великого восстания и начала галута евреи умудрились поднять еще одно восстание (в Африке?!) и разгромить Ливию, Египет и Кипр? Как они там оказались в таком количестве[2] и откуда у них взялись силы и ресурсы для войны, которая длилась три года?[3]
Эта статья посвящена Великому восстанию (далее — просто ВВ), а начал я с восстания диаспоры лишь потому, что средний израильтянин, подобно мне двадцать лет назад, как правило, ничего о нем не слышал. Ведь диаспора — это галут, где евреи обречены влачить жалкое существование[4]. Далее я попытаюсь изложить то, что мы на самом деле знаем о ВВ, и объяснить, откуда мы это знаем. Я также коснусь массового самоубийства «защитников» Масады, которое является основополагающим мифом Государства Израиль.
Начнем с контекста: в период с 66 по 135 год н. э. евреи подняли три беспрецедентных восстания против Рима[5]. Два уже были упомянуты, третье — это восстание Бар-Кохбы (132–135 годы н. э.). Мы мало знаем об их ходе и причинах (кроме ВВ), но можно с уверенностью сказать, что все они имели мессианский характер — т. е. евреи, поднявшие их и принимавшие в них участие, в той или иной степени были одержимы мессианскими идеями[6]. В случае восстания диаспоры во главе повстанцев стояли предводители, один из которых называл себя «царем», т. е., скорее всего, также считал себя Мессией[7]. Известно, что и Бар-Кохба носил мессианский титул «наси аль-Исраэль», а р. Акива отзывался о нем как о «царе-Мессии»[8]. Что же касается ВВ, то Флавий, чьи труды для нас главный исторический источник, открыто заявлял: «Более всего на восстание их поднимало двусмысленное предсказание, находящееся в Священных Писаниях, что в то самое время некто из их страны станет правителем мира»[9]. Другими словами, не только тяжкое иго непосильного римского гнета и бесконечные ущемления в правах толкали жителей Иудеи на то, чтобы поднять мятеж. Нельзя забывать, что вера бунтовщиков серьезно отличалась от аполитичного раввинистического иудаизма (который начал формироваться со второй половины II века н. э., уже после вышеупомянутых событий и в некотором роде как реакция на них). Теология повстанцев, в соответствии с источниками, которыми мы располагаем, была, скорее, сродни ваххабитской — я надеюсь, что читатель простит мне это сравнение.
Римский парадный шлем. Хеврон. I–II века н. э.
Переходя к основной теме — ВВ, стоит сразу сказать, что «Великим» оно стало недавно. Классические раввинистические источники относятся к нему (впрочем, как и к другим восстаниям против Рима) отрицательно и не рассматривают повстанцев как героев[10]. Главный герой этого периода в глазах мудрецов — отец-основатель раввинистического иудаизма и воссоздатель Синедриона в Явне, раббан Йоханан бен Закай, обманувший «защитников» Иерусалима, бежавший из осажденного римлянами города в гробу и, подобно Иосифу Флавию, предсказавший Веспасиану императорскую власть[11]. Мудрецы последующих поколений говорили, что Храм был разрушен из-за еврейских грехов, и понятно, что у них не было иного выбора: ведь если евреи проиграли вой-ну, значит, Б-г был ими недоволен. Если бы они были праведниками, то точно бы вышли победителями. Да и Бар-Кохба также не был никаким героем в их глазах.
Итак, «Великим» это восстание сделалось в XX веке — еврейский ишув в подмандатной Палестине, а затем молодое израильское общество, находившиеся в постоянной конфронтации с враждебным окружением, боролись за самоопределение и остро нуждались в героических примерах для подражания. Они не могли найти их ни в так называемом «периоде Мишны и Талмуда», ни в еврейском Средневековье, ни в ранней современности. Вавилонские мудрецы-пацифисты, испанские поэты и философы или восточноевропейские местечковые бохеры не вдохновляли загорелых, атлетически сложенных сабров, которые решили превратить ближневосточную пустыню в сад и при этом ни на минуту не расставались с винтовкой. Вот здесь и пришли на подмогу «героические защитники» Масады.
Современные исследователи полагают, что у ВВ были комплексные причины и глубокие корни; само собой разумеется, сыграли свою роль как политические, так и культурные, общественные, экономические и религиозные факторы. Флавий же пишет, что корнем зла явилась так называемая «четвертая философия», основателем которой был Йеуда Галилеянин, сын «бандита» Хизкияу, некогда казненного Иродом[12]. Суть нового поветрия, которое исходило от Йеуды, заключалась в том, что нет господа, кроме Б-га, и Йеуда Галилеянин — Его посланник. Так, Йеуда проповедовал, что нельзя подчиняться переписи населения, ибо это превращает евреев в рабов римлян, в то время как у них лишь один господин — Б-г. При этом от своих последователей он требовал царских почестей и богатств, и его главным занятием была вооруженная борьба с другими подобными ему главарями сектантских шаек, претендовавшими на власть. «Философия» Йеуды смутила немалое количество жителей Иудеи — мы знаем, что колдуны-шарлатаны, убийцы-сикарии, зелоты и прочие безумцы последующих десятилетий придерживались более или менее сходных позиций[13].
«Покоренная Иудея». Монета, отчеканенная по приказу Веспасиана после падения Иерусалима. 71 год н. э.
Двое из сыновей Йеуды, Шимон и Яаков, были распяты по приказу (еврейского) прокуратора Иудеи Тиберия Юлия Александра между 45 и 48 годами н. э.; его третий сын, Менахем, возглавил одну из враждовавших между собой военизированных группировок в начале ВВ. Претендуя на царскую власть, Менахем явил себя народу посреди Храма в царском одеянии в сопровождении «братков» — за что был схвачен и зверски убит не признававшими его авторитета членами конкурирующей группировки[14]. Вследствие такого поворота событий племянник Менахема, Элеазар бен Яир, бежал с единомышленниками своего дяди в Масаду, где они и оставались на протяжении всего восстания, вплоть до 74 года. Но мы забегаем далеко вперед.
В данный момент ясно, что радикальные интерпретации иудаизма, подобные «Четвертой философии», лишь частично ответственны за ВВ и реальная картина выглядела намного сложнее. Однако и сочинения Флавия, и другие источники, такие, как Кумранские свитки, Новый Завет и иудейская апокалиптическая литература, неоспоримо свидетельствуют, что значительная часть еврейского населения Эрец-Исраэль в I веке н. э. имела весьма фантастическое мировосприятие. Достаточно вдумчиво почитать, например, Новый Завет (или Кумранские свитки), чтобы понять, в какие небылицы верили евреи того периода и какую роль в управлении миром, с их точки зрения, играли злые духи, демоны, Сатана, Велиал, Вельзевул, Мастема, Ангел Тьмы — а также «люди их жребия»[15]. Уровень невежества и суеверности многих из этих людей даже сложно вообразить, и не стоит забывать, что бо́льшую часть населения Эрец-Исраэль составляли деревенские жители[16]. Многие из них готовы были идти за любым шарлатаном и демагогом, который «лечил» больных, «изгонял бесов», «воскрешал» мертвецов, «возносился на небо» (или «нисходил» оттуда)[17], показывал им «чудеса и знамения», а тем паче если он обещал им «свободу»[18]. Другими словами, нет никакого сомнения, что религиозные брожения и проповеди «мессий» и «царей» сыграли немалую роль в приготовлении благодатной почвы для поднятия уровня национального безумия до вооруженной конфронтации с «сынами Тьмы» и одержимыми бесами «людьми жребия Велиала», идолопоклонниками-римлянами.
Можно, разумеется, обвинить меня в том, что в данном контексте я вообще не рассматриваю несправедливое, жестокое и алчное поведение римских правителей Иудеи, в немалой мере подтолкнувших евреев к этому противостоянию. Причин, почему я избегаю обсуждения поведения римлян, три: во-первых, то, что об этом писал Флавий, я обрисовал в предыдущей статье[19]. Во-вторых, тема римской политики подробно обсуждается историками Рима, и мне нечего здесь добавить — я, в основном, занимаюсь историей евреев. А в-третьих, стоит обратить внимание, что радикальная идеология бескомпромиссного неповиновения Риму появилась в Иудее вовсе не во времена безумного Калигулы[20] или «беспредельных» прокураторов Порция Феста или Гессия Флора. Она зародилась в тот самый момент, когда Иудея стала римской провинцией, и Флавий нигде не намекает на то, что Йеуда обвинял римлян в притеснениях: он призывал к принципиальному неповиновению из идеологических побуждений.
Кухонная утварь на месте раскопок сгоревшего дома в одном из кварталов Старого города в Иерусалиме.
Музей «Сожженный дом». I век н. э.
Что же касается самого восстания, то оно началось в апреле–мае 66 года после того, как коррумпированный до мозга костей прокуратор Гессий Флор, который и до этого не раз провоцировал и притеснял евреев, прибрал к рукам часть храмовой казны. Терпению народа наступил конец, и некоторые стали публично высмеивать его. В ответ Флор учинил беспрецедентную резню в Иерусалиме, однако евреи, обороняясь, сумели захватить Храмовую гору. Перед лицом такого отчаянного сопротивления прокуратору пришлось отступить. После этого сын первосвященника Хананьи Эльазар, служивший начальником храмовой стражи, убедил остальных жрецов прекратить принимать дары и жертвоприношения от неевреев — что означало, что все жертвоприношения за Рим и императора были отменены[21]. Следующим важным делом, совершенным Эльазаром, было зверское убийство вышеупомянутого Менахема, сына Йеуды Галилеянина[22]. Затем под его командованием был вероломно истреблен римский гарнизон, согласившийся сложить оружие в обмен на обещание дать солдатам уйти[23]. После этого начались погромы еврейских общин в окрестных городах со смешанным населением, так же как и нападения евреев на соседей-язычников. Римляне послали войска из Сирии на подавление восстания, но их командир Цестий Галл, придя к Иерусалиму в октябре, видимо, подумал, что не сможет взять город, и решил ретироваться. Во время отступления, на Бейт-Хоронском подъеме, повстанцы устроили ему засаду, в результате которой он потерпел сокрушительное поражение, потеряв при этом легион солдат и большое количество военной техники[24].
Тогда даже тем еврейским аристократам, которые были сторонниками мирного урегулирования, не оставалось ничего иного, как принять позицию мятежников. Они организовали повстанческое правительство, поделили территорию Эрец-Исраэль на топархии и назначили над каждой из них командира. Йосефу бен Матитьяу (будущему Флавию) была поручена Галилея, с севера которой в июне 67 года и началась римская кампания. Она была молниеносной и эффективной, и Йосеф сдался уже 20 июля 67 года после падения крепости Йодфат, в которой он оборонялся. Осенью того же года вся Галилея и Голаны были захвачены римлянами[25]. Один из предводителей повстанцев и старый враг-соперник Флавия в Галилее, Йоханан из Гуш-Халава, сумел бежать в Иерусалим, где примкнул к усилившимся зелотам[26] и вскоре возглавил их.
После падения Галилеи в Иерусалиме разразилась гражданская война. Прежнее (аристократическое) революционное правительство во главе с первосвященником Хананом было свергнуто зелотами, а его члены убиты — наряду со многими другими людьми, которых они считали помехой. Двадцать тысяч идумеев примчались по зову зелотов защищать Святой город от «предателей». Однако, выполнив свою кровавую работу и поняв, что их обманули, идумеи вскоре оставили Иеру-салим и убрались восвояси. Зелоты выбрали с помощью жребия деревенского парня по имени Фани (Пинхаса) на пост первосвященника. Флавий подробно (хоть и не всегда понятно) описывает ход событий в Иерусалиме и окрестностях в этот период. В соответствии с этим рассказом, Иерусалим погрузился в пучину гражданской войны и террора зелотов по отношению ко всем, кто стоял на их пути.
Что же касается римлян, то в первой половине 68 года Веспасиан подчинил себе практически всю территорию Эрец-Исраэль за исключением Иерусалима — однако в этот момент подоспели вести о смерти Нерона, и он решил подождать с осадой города. В течение последующего так называемого «года четырех императоров» Веспасиан также не предпринимал никаких военных действий. Когда, год спустя, он был провозглашен императором, ведение войны было перепоручено его сыну Титу.
Руины синагоги Масады. В стенах синагоги повстанцы-зелоты три года выдерживали осаду римлян после падения Иерусалима. I век н. э.
Тем временем на юге Иудеи объявился еще один лидер — Шимон Бар-Гиора. Он сколотил вокруг себя большую группу вооруженных последователей, которая производила набеги в этом районе. Затем, вместе со своими головорезами, он сумел проникнуть в Иерусалим, где немедленно развязал войну против главаря зелотов Йоханана из Гуш-Халава, который до этого момента был неоспоримым тираном Иерусалима. Несмотря на то что все последующее время они воевали между собой, оба одновременно занимались разбоем и грабежом, терроризируя, как правило, богатых горожан. Вскоре еще одна враждующая группировка под предводительством Эльазара бен Шимона откололась от зелотов Йоханана, и, таким образом, в Иерусалиме началась междоусобная война между тремя силами, каждая из которых оккупировала отдельную часть города. Эльазар захватил внутренний двор Храма, Йоханан командовал Храмовой горой, а Шимон — всем верхним городом и большой частью нижнего. Во время этой войны они уничтожили городские запасы зерна, потому что хотели предотвратить их захват соперниками. Гражданская война в Иерусалиме закончилась только после того, как Тит подступил к городу и осадил его в апреле 70 года — но не раньше, чем люди Йоханана напали на Эльазара сотоварищи и, расправившись с ними, захватили внутренний двор Храма.
Пятимесячная осада города и сопутствующие ей ужасы подробно описываются Флавием в «Иудейской войне». Одну за другой, римляне проломили третью и вторую стены города, затем разрушили крепость Антония и ворвались на Храмовую гору. Флавий сообщает, что Тит намеревался пощадить Храм, но какой-то солдат швырнул внутрь здания пылающую головню, и начался пожар, в результате которого Храм сгорел дотла[27]. Римляне разрушили все сооружения на Храмовой горе и перешли к захвату остальных частей Иерусалима, которые все еще находились в руках повстанцев. Вскоре весь город был захвачен и полностью разрушен, а предводители восстания Йоханан из Гуш-Халава и Шимон Бар-Гиора взяты в плен. Первый был приговорен к пожизненному заключению, а второй казнен в конце триумфальных празднеств в Риме в 71 году[28]. Флавий считает, что количество еврейских жертв исчисляется миллионами, и даже если его цифры сильно завышены, нет сомнения, что их было очень много.
Однако концом ВВ принято считать не падение Иеру-салима, а захват крепости Масада, большинством ученых датируемый 74 годом. Масада давно стала национальным символом современного Израиля и примером еврейской самоотверженности и героизма. Но действительно ли «защитники» Масады — хороший национальный символ и достойный пример? Не миф ли это — с точки зрения современной исторической и археологической науки — история массового самоубийства 960 повстанцев накануне захвата крепости римлянами?
Флавий — наш единственный источник касательно того, что произошло в Масаде, — однозначно отождествляет повстанцев, окопавшихся там, с сикариями[29]. Сикарии, получившие свое наименование от латинского слова «sica», т. е. «кинжал», начали свою карьеру, убив первосвященника Йонатана[30]. Их нанял для этого римский прокуратор Феликс. Поскольку убийство осталось безнаказанным, они стали убивать всех, кого им заблагорассудилось (за деньги или из спортивного интереса). Смешиваясь с толпой, особенно на праздниках и даже в Храме, они приближались к «сынам Тьмы», вонзали в них кинжал, спрятанный в полах одежды, а зачем исчезали[31]. Предводителем группы сикариев, захвативших Масаду, был Элеазар бен Яир, внук Йеуды Галилеянина и племянник Менахема, который (как было описано выше) был убит последователями Эльазара, сына Хананьи. После гибели своего предводителя эти люди бежали в Масаду. Они не обороняли Иерусалим, а занимались разбоем и грабежом окрестных еврейских поселений — например, напали на жителей Эйн-Геди во время праздника Песах и, вырезав семьсот человек (в основном женщин и детей), разграбили их имущество[32]. Может быть, конечно, Флавий нагло врет — но это тот же Флавий, который рассказывает об их последующем самоубийстве, и я не вижу причин верить ему в одном и отрицать другое.
Что же касается достоверности событий, произошедших на вершине Масады накануне взятия крепости римлянами — Флавий рассказывает о них в седьмой книге «Иудейской войны», — то большинство историков и археологов давно уже пришли к заключению, что его описание не отражает исторической действительности и не подтверждается археологическими находками[33]. С одной стороны, историки показали, что рассказ о самоубийстве защитников Масады является «общим местом» в античной историографии, и пришли к заключению, что верить ей нельзя. Кроме того, описание Флавия содержит внутренние противоречия и даже нелепости. Архео-логические находки также не подтверждают того, о чем пишет Флавий. Очевидно, что уже после того, как римляне проникли в крепость, ожесточенные бои продолжались и на вершине горы, т. е. по крайней мере некоторая часть повстанцев оставалась в живых и оказывала сопротивление до последнего. Я, кстати, не считаю, что массовое самоубийство — более героический поступок, чем отчаянное сопротивление до последнего бойца. Речь идет о том, что из произведения Флавия по идеологическим соображениям был вырван кусок, который затем был использован без какого-либо внимания к контексту.
Подводя итоги, стоит сказать, что героизм участников ВВ является современным мифом в той же мере, что и самоотверженность и свободолюбие «защитников» Масады. Эти два мифа (по сути же — один) основаны исключительно на «Иудейской войне» Иосифа Флавия. Есть некоторая ирония в том, что сам Иосиф Флавий заострял внимание в основном на преступлениях повстанцев против других евреев, а не на их «героизме». Для того, чтобы относиться к источникам столь избирательно (например, рассказывать о Масаде, но «забывать» о резне в Эйн-Геди), необходимо иметь веские аргументы. Если же подобных аргументов нет, то те или иные предпочтения объясняются только потребностями современной идеологии, что едва ли согласуется с научным подходом.
|
Вход
Библиотека
Правила
Блоги
FAQ
Поиск
(Вы никогда по-жизни не общались с официальным еврейским обществом(например,в "еврейской школой", или в "центре национальной культуры")? -У них есть списки всех своих, контактирующих с обществом(и даже неконтактирующих)...)
...Ну,да...-есть ещё "Славянский Енох" 
... Если отличия "этого Флавия",приводимые Вами в доказательство, отвергнуты наукой, то 
