Невидимый научный фронт
Кто, как и за кого пишет дипломы и диссертации

«У чиновников есть проблема не плагиата, а авторства, когда они не сами пишут диссертации», – обмолвился в одном из интервью проректор РЭУ им. Плеханова Сергей Марков. Тем самым намекнул: борьба с фальшивыми кандидатами и докторами с самого начала пошла по ложному пути. На простой вопрос «Кто автор вашей работы?» не смогут ответить не только многие «остепененные» чиновники, но и тысячи выпускников вузов и школ. Масштабы проблемы корреспондент «РР» выяснял на примере Твери.

– Хочу заказать курсовую работу по журналистике. Сколько это будет стоить? Где гарантии, что работу не скачают, а именно напишут – с нуля и творчески?

«Образовательный центр» в маленьком, узком коридоре на пятом этаже тверского офисного здания. Девушка-менеджер терпеливо отвечает на мои вопросы: по стоимости получится около двух тысяч. Работу напишут на совесть – есть у них такой «проверенный специалист по журналистике».

– Что со сроками?

– Как обычно, позавчера. За три дня напишете?

Девушка хватается за телефон. Звонит «проверенному специалисту». А я тем временем разглядываю офис. Ухоженный – мягкий диванчик, по стенам картины и плакаты с язвительными афоризмами. За менеджером высится шкаф с длинными рядами папок.

– Ну что, оформляем?

Я киваю. Прошу показать договор, по которому мне окажут услугу – помощь в написании курсовой работы. Гарантий немного: на словах обещают оценку не ниже удовлетворительной, «но обычно четверки и пятерки».

Заполняется листок: отмечается, что я выдала методичку, объем моей работы – 30 листов, сноски должны быть постраничными, а в список литературы должно войти не менее сорока наименований. Щелкает степлер – под меня завели специальный файл, и аккуратно подшивают документацию.

Отдаю залог – тысячу рублей. Остальное - когда приду за работой.

– Вы знаете, я ведь всегда сама писала работы… – начинаю разговор по душам.

– Понимаю, – перебивает менеджер. – Просто вы заняты. Много работы, со всем не управишься. Вы не переживайте, сдадите. И да, возьмите визиточку. Мы в городе самая старая контора. Приводите одногруппников, знакомых – напишем на любую тему.

…Вечером я перезвонила и сообщила, что передумала делать заказ. Мол, нашла, где пишут дешевле, а залог заберу при случае.

– Вы смотрите, у нас с гарантиями, – уговаривали меня в трубке. – У нас все авторское, без плагиата, проверяем специальными программами…

Я промолчала. Не стала объяснять, что из журналистского любопытства уже купила газету объявлений, нашла в ней четырнадцать предложений по написанию курсовых и дипломов на любую тему и позвонила по четырем. Везде слышала одно и то же: о плагиате беспокоиться не стоит. За то и плачу, чтобы получить уникальную работу, написанную таинственным «специалистом».

В поисках денег

– Хотите, я расскажу, что сделает чиновник, если в его диссертации обнаружат плагиат? – спрашивает Ольга, помешивая ложечкой сахар в чашке. – Он позвонит тому мальчику-аспиранту или дяде-кандидату, который все это писал. Наорет и попросит вернуть деньги. А это не меньше двухсот тысяч. Это блогеры думают, что списал чиновник. На самом деле схалявил исполнитель. Он и получит по полной программе.

Ольга все делает быстро. Быстро думает, быстро пьет кофе, быстро записывает мои координаты. Очки, потертые джинсы, футболка, цитаты из Ильфа и Петрова.
Встретиться с Ольгой мне посоветовали знакомые. Рекомендовали ее так: человек, который писал рефераты, курсовые и дипломы половине Твери.

И вот мы сидим в кафе. Время от времени Ольга нервно поглядывает на мобильник – у трех дипломников завтра защита. Ждут презентации, защитные доклады и ответы на вопросы рецензентов. Ничего этого пока нет. Вид у Ольги помятый – хронический недосып.

– Вот ты сказала, что исполнители халявят. Это почему? Двести тысяч – сумма серьезная…


– Да у них таких диссертаций по четыре штуки за год. А еще в них нужно вносить правки, кропать параллельно научные статьи и доклады. Это конвейер. Вы что, всерьез считаете, что, работая в таком режиме, кто-то будет сверять сноски, отправляться в архивы, глубоко вникать в проблему? Это делают единицы: фанаты науки, которые знают, что нужно на троечку, но не
могут гнать откровенную лажу. Потому что стыдно.

Ольге бывало стыдно через раз. За десять лет она написала восемьдесят четыре диплома, сто шестьдесят три курсовика и несчетное множество рефератов и контрольных. За диссертации пока не бралась – принципиально.

Сама она должна была защититься еще много лет назад. Были все предпосылки. Школа – с золотой медалью. В университете сессии – автоматом. А потом случились чужие работы:

– Мой друг, писавший контрольные и курсовые для одногруппников, отбыл в Саратов. Подшефных поручил мне. На любом курсе есть три-четыре человека, числящихся эрудитами. Я была такой. И подумала: все равно ведь ходят с вопросами. А тут будет то же самое, но за деньги. Пришла сессия, и ко мне нагрянуло пятнадцать человек с контрольными.
К пятому курсу слухи про Ольгу, которая пишет на четыре и пять, разошлись по всем гуманитарным факультетам. Пошли работы по экономике, праву, психологии, педагогике.

– С наукой у меня не сложилось. Да и работать я после вуза начала не по специальности. Зарплата была небольшой, денег все время не хватало, мучала научная нереализованность. И однажды в отчаянии я пошла по конторам – проситься исполнителем на дипломы и курсовики. Бралась за все: сводила трехлетние бухгалтерские балансы, придумывала систему кадров для районной больницы, писала технологические карты туров и проводила социологические исследования…

– Это как? – недоумеваю я. – Это же нужно ходить с блокнотом, общаться с людьми.
Ольга нервно смеется:

– Открою страшную тайну. Ни в библиотеки, ни тем более на улицы я в жизни не ходила. У меня самой отличная библиотека, страницы в ссылках проставляла от фонаря – никто их все равно не проверяет. А опросы придумывала сама. Вот, положим, нужно поговорить с педагогами на предмет надбавок. И так понятно, что эти надбавки – как мертвому припарка. А диплом – это бессонная неделя и вскипающий мозг. Да еще письма из фирмы: «Препод попросил внести правки. Нужно через час…». И за все про все восемь тысяч рублей. Курсовик – полторы. Реферат – пятьсот-шестьсот. Контора берет агентские, зато избавляет от общения с нашими «отличниками».

Моя собеседница рисует на салфетке классификацию клиентов. Идиоты – это те, кто не могут сами внести правки в библиографию. Полуидиоты – не могут составить защитное слово. Дураки – время от времени передают исполнителю свои рекомендации. Наглые дураки – норовят получить работу на халяву.

– Я как-то писала диплом подружке коллеги про телерекламу как инструмент маркетинговой коммуникации турфирмы. Социология, Тверской государственный политехнический университет. С оформлением все суперстрого. Куча правок от преподавателя, объем под сто страниц. Девочка защитилась на четверку и исчезла, не заплатив. Я ее через полгода нашла в социальных сетях, спрашиваю: «Не пора ли рассчитаться?» А она с вызовом отвечает: мол, если бы я с таким вопросом пришла к бывшему работодателю, мне бы указали на дверь. А она и есть мой работодатель… Юная особа оказалась владелицей модельного агентства. А я ей что? Я ей научный негр, лохушка, не взявшая, как все нормальные люди, залог.

– Клиенты – те еще фрукты, – вторит Наталья Павловская, много лет проработавшая менеджером в конторе по написанию студенческих работ. Она делится печальными наблюдениями: в месяц через фирму проходило не меньше ста работ, и цифры растут. Если помножить их на количество тверских фирм подобного толка, да приплюсовать частников, ищущих клиентов по объявлениям и через интернет, получится около двух тысяч в месяц. Два-три полноценных факультета!

Среди исполнителей есть действующие вузовские преподаватели – кандидаты и доктора наук. И некоторые уже сообразили, как продавать воздух. У всех есть наработанные базы. Чего проще поручить собственному дипломнику отработанную тему, дать визитку фирмы и отправить в нее готовую работу из базы?


– Вы не поверите, – рассказывает Наталья, – однажды искала решение очень сложной инженерной задачи. Вышла на одну-единственную московскую контору, где пообещали сделать. Так вот в той фирме, якобы занимающейся репетиторством, работал весь цвет отечественной науки: сплошь доктора престижных вузов, люди с мировыми именами. На мелочи вроде контрольных они размениваются редко, туда идут за диссертациями. Я было раскрыла рот, но тут же и закрыла. Меня спросили: «А вы знаете, какие у них зарплаты?» Знаю. Поэтому не осуждаю.

В поисках реальности

Юридически к дипломным фирмам – никаких вопросов. По бумагам здесь ничего не пишут – только консультируют, помогают. И делают очень дорогие распечатки готовых документов.
Меня интересовало отношение к происходящему самих вузовских преподавателей – тех, кто не станет писать дипломы даже за очень большие деньги.

– Ну, конечно, порой заочники приносят дипломы, которые явно писал кто-то другой, – объяснила мне Нина Семенова, заведующий кафедрой теории литературы Тверского государственного университета. – Преподаватель знает возможности своих студентов, но как поймать за руку такого фальшивого дипломника? Ведь внешне все в порядке, требования и сроки соблюдены.

Исполнительница Ольга, под конец беседы поделилась со мной своей «дипломной» концепцией. Выдала по привычке сначала теоретическую часть, потом сдобрила ее примерами.

Теория ее проста: когда-то в советском государстве существовали закрытые конструкторские бюро, где на полулегальном положении трудились ученые и инженеры. Безымянные герои невидимого фронта отправляли в космос ракеты, писали навороченные проекты, не рассчитывая на признание и индексы цитирования. Великий Михаил Бахтин в это время издавался под маской Медведева и Волошинова.

– Но это еще можно объяснить: люди работали на науку и свою страну. Сейчас сотни умных мозгов утекают совсем в другом направлении, не за границу, а в курсовые, дипломы и диссертации для тех, кто может за них заплатить.

Нервно позвякивая ложечкой, Ольга рассказала: она все чаще встречает аспирантов и доцентов, которым когда-то писала работы на заказ. А в одном из сборников аспирантов как-то увидела шесть своих статей, за них ей заплатили в общей сложности шесть тысяч триста рублей.

– Деньги и мозги. Чувствуете, что происходит, когда они существуют по раздельности? – повторяла она.

Порывшись в интернете, я убедилась в правоте слов менеджера Натальи Павловской: заказчиков становится все больше, а хорошие исполнители – в дефиците. Справиться с растущим потоком курсовиков, дипломов, контрольных не в силах и представители академической науки. Значит ли это, что мозгов становится все меньше, а денег все больше?

Один из сотрудников «дипломной» фирмы рассказал мне случай: как-то он написал за червонец диплом. Как обычно, из головы, оформив наукообразно свои предположения и догадки. А через полгода нашел тему диплома на сайте крупного российского города в рубрике «Госзаказ». У бедняги заслоились миры: он сообразил, что волей судьбы стал конечным звеном длинной финансовой цепочки. Фирма, выигравшая заказ, получила полтора миллиона. За двести тысяч был нанят преподаватель – социолог. Он выдал студенту тему диплома. Диплом отправился в образовательную контору. Контора нашла исполнителя.

– Тут-то меня и накрыло, – рассказывал этот товарищ. – Чего я там только не понаписал, в этой работе. Придумал доски почета как средство мотивации, абсурдные конкурсы и фестивали. И теперь понимаю: где-то за сотни километров от Твери раз в год поют песни и пляшут люди в форме. Им жмут руки, вручают грамоты, звучат речи о возрождении профессии… А все потому что мне нужно было заплатить за съемную квартиру. И вот читаю я теперь всякие проекты и программы. А гложет мысль: что, если их писал такой же научный негр, как я? С левыми ссылками, левой литературой и придуманной на коленке методикой? Вот это проблема. А вы говорите, диссертации…