Возрастной ценз 12+, версия не полная. Кое-что не упомянуто и/или пропущено. О том, что я из "детей индиго" здесь ни слова (специально) - об этом в полной версии с возрастным цензом 18+. Версию 18+ выкладывать не желаю, поскольку там есть такие высказывания моих современников и сверстников (детей по возрасту), которые на "взрослую" тематику тянут.

Житие мое... предисловие.

От автора.
В этой трилогии под общим названием "Житие мое" я описал свою автобиографию, практически от самого рождения, т.е, насколько я помню свою сознательную жизнь с малых лет и по сей день. Некоторые термины заменены синонимами как в художественных целях, так и для шифровки, чтобы не нарушать "политику" ведения блога. Некоторые имена в данной серии повестей тоже изменены, несмотря на то, что некоторые имена оставлены без изменений (какие изменены, какие нет, не сообщается из соображений безопасности и художественных соображений, поскольку вся информация взята из реальных событий). Биография разделена на три части ("детство", "школьные годы" и "после школы"), и каждая часть имеет тесную взаимосвязь с другой частью - плавный переход от одного к другому. Даты рождения мои, моего брата, друзей, школьных товарищей и товарищей по дворцу пионеров скрыты, хоть и даты событий местами указаны реальные, а местами не указаны по причине конспирации/сокрытия, а местами по причине отсутствия даты в памяти. В этой повести из трех частей я описал, как я понял, что я не такой как все, что со мной происходило и каковы были последствия. После опубликования та или иная статья в блоге может быть отредактирована, если я вспомню те или иные подробности.

Житие мое. Детство.

Родился я в городе Жданове вроде бы обычным мальчиком. Меня назвали Арнольдом. Тогда мои мать и отец жили под одной крышей у прабабушки в частном секторе в районе междугородного автовокзала. Бабушка и дедушка по материнской линии уже давно получили квартиру в центре города (тогда еще, в 1969 году это была окраина, но со временем она была застроена в связи с разрастанием города на запад). Квартиру получали на четверых: бабушку, дедушку и их детей (моих маму и дядю), в последствии мама обратно перепрописалась к моей прабабушке. Еще до того, как я появился на свет (а это у мамы была вторая беременность - первая закончилась выкидышем, поскольку она не берегла свое здоровье), мои родители не знали кто родится, мальчик или девочка - им было все равно. Было все равно, вот и получилось, что родился мальчик, но, скажу забегая вперед, мальчишеских черт характера было всего одна-две: мальчишеское озорство и мужской образ мышления (не полностью). Вскоре после моего рождения, как мне исполнился один год, мама снова забеременела. На этот раз хотели девочку, даже купили девичьи вещички, а родился мальчик. Если сказать забежав наперед, то это скорее всего и было решающей каплей в том, что мой средний брат Джеффри (младший брат Джой родился от отчима) имел больше признаков транссексуальности, чем я. Когда мне был один год и несколько месяцев, мой родной отец оставил маму и ушел к другой женщине, которая просто пригрела его алкоголем. Мама подала на развод лишь несколько лет спустя, в 1986 году, но об этом позже. Мой отец, как и его родители, был алкашом, что не могло не сказаться на моем здоровье - по наследству мне передалась близорукость, фигура и недостаточная сила в мышцах рук (об этом во второй части моей биографии - "Школьные годы"). Последнего его визита я не помню, но со слов мамы я играл в перевернутой табуретке,а когда пришел отец забрать свои вещи, мама ему сделала упрек, что я без внимания остался. Тогда отец в последний раз взял меня на руки и спросил риторически: "Как дела, Арнольд?", посадил меня обратно в перевернутую табуретку, и ушел, оставив нас с мамой одних. Джефф еще был у мамы в утробе. С уходом отца из семьи мама перебралась жить к своим родителям, к моим бабушке и дедушке по материнской линии, а у прабабушки в частном доме мы ночевали редко.
Итак, я рос, и мама определила меня в детский сад, поскольку ей нужно было выходить на работу. Джеффа она брала иногда с собой на работу - тогда было нормой везде таскать с собой грудничка, ведь в яслях мест не хватало, и детсад, который я посещал был на другом краю района. Потом, спустя некоторое время, когда Джефф вышел из грудного возраста, появились места в садике поближе к дому. Мама тогда уволилась с заводской лаборатории и устроилась санитаркой в больницу водников, что на поселке Моряков в черте города. Иногда, когда детсад не работал, она брала нас с собой на работу. В больнице лечились даже иностранные граждане, в том числе и капитаны заграничных кораблей. Мама работала во взрослом корпусе, и поэтому, если мы подхватывали простуду или грипп, то мы (я и Джефф) госпитализировались в детский корпус. Один раз меня госпитализировали с пищевым отравлением сарделькой, а Джеффа с пищевым отравлением нафталином, но это было в разное время. Один раз даже нам устроили больничные каникулы по случаю моего дня рождения (нас обоих госпитализировали с гриппом).
Приблизительно в то время, когда мне исполнилось примерно 5 лет, я стал замечать, что со мной что-то не так. Да, я ходил в детский сад, дружил с мальчиками и девочками, играл в машинки, куклы и прочие игры, но почему-то меня овладевала мысль, что я хотел быть девочкой. Да, я рос без отца, и я завидовал и мальчикам и девочкам, у которых было оба родителя, но больше я завидовал девочкам, при этом не зная почему. Девочки мне были привлекательны как прекрасные создания, и я ловил себя на мысли, что хочу стать девочкой, и даже в 5 лет мечтал об операции по смене пола. Но маме я не говорил - стеснялся. Из-за того, что я был трансгендером, я не особо любил рассматривать бессистемно хранящиеся фотографии в не упорядоченном фотоальбоме. Помню немногое - как фотограф нас заснял с телефонной трубкой, и как мы играли в те или иные игры. Меня засняли не помню за какой игрой, а Джеффа с игрушечной коляской в которой была кукла.
Примерно в это время, когда мама работала санитаркой в больнице, она там познакомилась с новой подругой, которая оказалась аферисткой и прохвосткой. Так как маме не очень были по душе справедливые требования ее родителей (ложить нас спать вовремя, не задерживаться на гулянках до полуночи), она нас, меня и Джеффа начала таскать с собой по своим подругам и их знакомым. Так я в детстве увидел обширную географию Приазовья (поселки "Старый Крым", "Шлях Ильича", село "Мелекино" и другие), куда она нас возила то к гадалкам, то к знакомым и друзьям. Довольно часто мы оказывались в гостях на квартире у чужих людей, и все по причине дружбы со своей новой подругой Людмилой К. Бабушка как могла, поддерживала меня и Джеффа, навещая нас в детсаде, а мама нас настраивала против бабушки. Наверное потому, что я был стеснительным как девчонка и от недостаточного уровня доверия к маме, я так и не сказал ей (да и никому другому не говорил), что хотел бы стать девочкой. К одежде я относился равнодушно, опять таки скорее всего, по причине постоянной смены адреса проживания в пределах города Жданова. Иногда мы ночевали у Людмилы К., подруги мамы. Я не знал, почему она часто попадала в больницу (то в Жданове, то в Москве, то еще где), но один раз она уезжая в Москву, оставила на маму свою однокомнатную квартиру и свою дочь Аню, которая была моложе меня, но старше Джеффа. В дверь комнаты она врезала замок, поэтому мы все спали в коридоре на полу, расстелив постель. Забегая вперед, я скажу, что я потом узнал, что у Ани был еще и младший брат, который погиб, сварившись на трубе теплотрассы (ему было 3 или 4 года), когда провалился в смотровой колодец Теплосети, и это была афера их матери, Людмилы К., которой был не нужен лишний свидетель, могущий подтвердить, что она приставала к морякам и занималась проституцией. Она попросту гуляла с ним и он провалился в полуоткрытый колодец. Мой дядя мне говорил, что "тетя Люда очень плохая женщина", а я ему не верил. Для того, чтобы пустить нам пыль в глаза, нас (маму, меня и Джеффа, а так-же свою дочь Аню) она постоянно водила на море, и даже сделала нам всем маникюр и педикюр (что нам понравилось).
Итак, мы пользовались от квартиры лишь бытовками и кухней. Что касательно еды, то я тогда был к еде непритязателен, за Джеффа сказать ничего не могу - не помню, а вот Аня была жадной до рыбы, даже не боялась косточками подавиться. Другим разом, когда мама все-таки жила у своих родителей и не слонялась по городу (после того, как ей на работе сделали замечание), мамина подруга квартировала свою дочь у нас. Мы вместе гуляли во дворе, вместе купались в ванной, не испытывая никаких комплексов. Однажды, зная что мы мальчики, Аня обратилась к нам: "девочки, идем гулять". Словно она каким-то образом интуитивно видела наше внутреннее "Я", и поэтому так к нам обратилась. И в правду, мальчишеского в нас было только одежда, да и озорство, если не считать наших тел. Практически все черты характера у нас (в особенности у меня) были девичьи.
Один очередной раз, где-то в июле месяце, того года (когда была катастрофа на Чернобыльской АЭС), мы с Джеффом опять угодили в больницу - нам придумали на этот раз ОРЗ, поскольку мама вляпалась в аферу своей подруги - та взяла в кредит одежку, а мама была поручителем. Людмила К. не стала платить за купленные шмотки, и с моей мамы начали требовать уплаты по кредиту, и она стала скрываться. Определив нас с Джеффом в больницу, она уволилась и перешла работать в дом отдыха "Мир", где и встретила нового ухажера, который стал мне и Джеффу отчимом. Меня тогда уже готовили к зачислению в первый класс ОШ №18. В то время, наша соседка, тетя Надя, выполняла работы по косметическому ремонту в больнице водников. Она узнала и меня, и Джеффа, и конечно, сообщила моей бабушке. В то же время, нас с Джеффом медсестра спросила, знаем ли где мы живем, и как связаться с нашими родственниками. Я ответил, что могу лишь показать, как к нам проехать, и назвал домашний номер телефона, по которому связались с моей бабушкой. В больницу поступил мальчик, больной корью, поэтому нас с Джеффом решили досрочно выписать. Меня бабушка забрала домой, а спустя некоторое время, Джеффа мама забрала с собой и укатила в Донецк к нашему, на тот момент отчиму. Осенью меня оформили в первый класс, и я стал ходить в школу.
О том, как я учился в школе, как на до мной издевались соученики, как я мечтал располнеть и как меня чуть не уловили в том, что я был трансгендером и о многом еще чем в следующей части моей биографии, которая называется "Школьные годы".


Школьные годы.

Итак, меня зачислили в первый класс. После торжественной линейки, Неля Ивановна, наша классный руководитель стала с нами знакомиться, после чего устроила перекличку в классе:
... Боров Алексей - Я
...
... Попов Александр - Я
...
... Смирнов Алексей - молчание.
... Смирнов Алексей!? - молчание. Я думал, что не меня зовут, и что есть однофамилец. Но такового не было. Училку внезапно поправили ученики, сказав, что такого ученика нет, а того, кто по фамилии Смирнов, зовут Арнольдом. Тогда училка извинилась, и продолжила перекличку...
Первый класс мне особо ничем не запомнился - ребята как ребята, почти никаких комплексов в голове. Единственное, что мне врезалось в голову, так это группа продленного дня, где мы учили уроки пока нас домой не заберут, и то, что ближе к концу учебного года нас повезли на экскурсию в Таганрог, где я впервые увидел солнечные часы и посетил вместе с группой музей и зверинец. В музее одна из моих одноклассниц решила поближе рассмотреть экспонат, чем вызвала срабатывание охранной сигнализации. Двери музея тут-же заперли, и нас в музее заблокировали. После восстановления охраны экспоната по согласованию с полицией, что это было детское любопытство в присутствии экскурсовода, всех из музея отпустили. Далее мы отправились в зверинец. Мне хотелось по ближе рассмотреть страуса, за что я поплатился билетом - страус его слопал. А 10 копеек это были тогда деньги (стакан кваса стоил 3 копейки, как газированная вода с сиропом, а за 16 копеек можно было купить буханку хлеба и "пощекотать" ей во рту, т.е., сожрать). Во втором классе нас возили на экскурсию в Бердянск, там я даже увидел что в стенах в некоторых домов торчали осколки бомб, оставшихся со второй мировой войны - советское правительство их специально не убирало, если это не угрожало безопасности здания.
Как я писал ранее, моя мама сбежала в Донецк со своим новым ухажером, прихватив моего, на тот момент младшего брата Джеффа. Я же остался в Жданове и пошел в первый класс. Людмила К., аферистка, мою маму и там достала, и шантажировала, но мой отчим там поставил все на места. Кредит пришлось выплачивать моему дедушке, чтобы маму не посадили в тюрьму. Мою маму не лишали родительских прав, а в связи с тем, что она не проживала с нами, опекунами на до мной и в последствии над моим братом Джеффри назначили моих бабушку и дедушку. Бабушка работала бухгалтером, дедушка работал диспетчером, оба работали на заводе Азовсталь. Питались мы отменно. Молоко, черная икра и прочие продукты никогда не исчезали с нашего стола, пока не развалился советский союз. Нам даже учителя завидовали, что мы у частников на Белосарайке покупали черную икру и ставили нас в пример. Неля Ивановна вслух высказывала свою зависть относительно нашего питания. Она говорила на уроке природоведения: "Как вы думаете, исходя из того, как питаются Смирновы, все ли должно перевариться в пищеварительном тракте?" Конечно, переваривалось практически все, остатком были газы и немного твердой фракции "по большому". Нам завидовали многие.
Все шло своим чередом, и о том, что я трансгендер, никто не догадывался. Временами мне надоедало то, что я до сих пор был мальчиком, и когда дома никого не было, я ходя в туалет писал сидя, а выходя из туалета заправлял писюн между ног. Один раз, когда я выходил из туалета, позвонила в дверь соседка тетя Надя, а я один был дома, она так и спросила, что я в туалете был? Я ответил, что да. Она обещала зайти позже. Как мне хотелось быть девочкой! Но я об этом стеснялся говорить. От мальчишеского у меня был только внешний вид и озорство, а остальные черты характера у меня были девичьи, что и послужило началу травли со стороны учеников, когда я перешел во второй класс. В то время, после того, как мне исполнилось 8 лет, я понемногу начал полнеть, что тоже сказалось на том, что на до мной в школе стали издеваться. Я же, сдачи не давал - было бесполезно - они могли еще сильнее поколотить. Поскольку у меня был относительно тихий, хоть и озорной характер, когда на меня нападали, я предпочитал жаловаться учителям. То, что у меня был характер по большей части как у девчонки, школьные хулиганы заметили, но предпочитали молчать, ибо не знали к чему это прицепить, предпочли придраться к сопутствующим причинам: я не давал списывать и жаловался учителям, за что я прослыл ябедой и слабаком. Тогда, в советское время, практически никто не догадывался, что существуют люди ЛГБТ (детей охраняли от таковых знаний, а знания о своих отклонениях в плане сексуальной ориентации я узнал из справочной медицинской литературы), а девичьи черты характера у мальчишки считались проявлением слабости и дурости - таков был менталитет. Да, я совсем забыл хоть несколько слов вставить, что было с Джеффом. Ко времени, когда ему нужно было поступать в школу, мама через знакомых переправила его из Донецка в Жданов. Трансгендерные черты у него были выражены больше, чем у меня, но и смелости у него было больше, он давал сдачи обидчикам. Но иногда, он предпочитал решать проблемы мирным путем, как правило воруя дома продукты и делясь с обидчиками.
Практически каждые новогодние праздники, нам полагались билеты на спортивный манеж "Азовсталь" на новогодние утренники, поскольку мы были обделены родительской заботой. Я всегда был в костюме зайчика, а Джефф в костюме клоуна. Нас приводил дедушка, и забирал обратно, нас, и наши гостинцы, которые выделял завод. После хоровода, который возглавляли дед мороз и снегурочка, вся ребятня разбрелась по манежу, кто куда. Когда наступило время нас забирать, дедушка нас не мог найти, тогда через деда мороза пришлось сделать объявление: "Смирновы Арнольд и Джефф, подойдите к елке, вас дедушка разыскивает". Мы собрались, и поехали домой.
Когда я учился в третьем классе, наш класс посетил руководитель радиоконструкторского кружка городского дворца пионеров с целью вербовки новых учеников. Я подумал, что мне нужно заняться радиоэлектроникой - пригодится, тем более, мой дядя учился ранее у Георгия Сергеевича. Будет хоть чем рот заткнуть хулиганам из школы. Да и кто сказал, что радиоэлектроника дело чисто мужское и не женское? Радиоэлектроника это дело унисекс! Ведь в Японии девушки паяли на конвеерах телевизоры, даже аккуратнее парней! А шить, если надо будет, научусь. Учился я в школе в общем, неплохо, а на успеваемости сказывался мой плохой почерк - мои нервы были испорчены издевательствами на до мной со стороны товарищей по школе. Факультативная учеба во дворце пионеров позволила мне на какое-то время забыть о своей проблеме трансгендерности и полностью погрузиться в учебу. Во дворце пионеров меня все-таки троллили, но не так, как в школе - как никак, половина преподавателей были так или иначе связаны с КГБ, и им не нравились распущенные действия некоторых учеников, поэтому в мой адрес высказывались лишь самые смелые из учеников. А раз так, то мне было проще.
Из-за генетических дефектов, передавшихся мне от отца, после того, как мне исполнилось 8 лет, моя фигура начала меняться, по странному сценарию: сначала с моей фигурой происходило то, что происходит с фигурой девочек в аналогичном возрасте. Из-за изменений в моей фигуре (разве что сиськи не начали расти), меня некоторые начали обзывать бабой, да и в троллейбусе со спины часто принимали за девушку, несмотря на мальчишескую одежду и прическу. Это потом (скажу забегая вперед), годам к 13, когда у меня началось половое созревание, начали подрастать плечи и фигура приняла интерсексуальные черты, присущие и юношам, и девушкам. Лично я этому не придавал значения.
Итак, я учился в третьем классе. Как говорят, все болезни от нервов. Я с этим согласен. Школьные издевательства не прошли бесследно. На нервной почве у меня малость расстроился кишечник, и я стал больше пердеть и пукать. Впрочем, такой вид хулиганства на уроках, мне доставлял удовольствие. Однажды, когда у меня вырабатывалось в кишечнике много газов, я потихоньку, малыми порциями, их спускал на уроке. Сначала некоторые ученики повертели носами, а потом, снюхавшись, перестали замечать мои передежи. Никто не жаловался, было такое ощущение, что в классе просто спертый воздух и не работает вентиляция. Так никто бы и не заметил моих пердежей, если бы одной из девочек не приспичило бы в туалет. Неля Ивановна тоже ничего не замечала. Лишь когда та девочка вернулась из туалета, она ощутила в классе знакомый запах пердежей. И только тогда, когда после движений двери класса, до училки долетела волна свежего воздуха, вновь сменившаяся зловонием, Неля Ивановна распорядилась открыть дверь. Слух о моем пердеже быстро разлетелся по школе, и школьная техничка сказала моему брату, Джеффу: "твой Арнольд усрался", хотя это был просто пердеж.
Меня в школе не любили, отчего я решил всем назло растолстеть, чтобы самому монопольно сидеть за первой партой. Но этим мечтам не было суждено сбыться - на весенних каникулах Георгий Сергеевич нам организовал аж две уникальные экскурсии: на телевышку и на радиолокаторную станцию, отчего я полнел медленно, прежними темпами. В школу, к началу 4й четверти я вернулся с хорошими впечатлениями.
На летних каникулах школьная практика по согласованию с руководством дворца пионеров переносилась в радиоконструкторский кружок, где мы в основном, разбирали на запчасти поступившую партию списанных телевизоров. Некоторые соученики, конечно, придирались к моей фигуре, и к тому, что я стал слегка пухленьким, даже с издевкой порой звучал вопрос: "на каком месяце?". Чтобы поддерживать наше здоровье, Георгий Сергеевич, а впоследствии на пару с Дмитрием Ивановичем, гоняли нас всех по утрам на спортивную площадку водной станции "КХЗ", ныне спортивный клуб "Маяк". Всего у нас учителей было трое: Георгий Сергеевич (по радиоприемной технике и звукоусилительной аппаратуре), Виктор Михайлович (по радиопередающей технике и радиосвязи) и Дмитрий Иванович (по цифровой технике и программированию - вот почему я линуксоид а не виндусятник). Если другие учителя не сильно проявляли интерес к нашему здоровью, то Георгий Сергеевич помимо того, что гонял нас на спортивную площадку к морю, еще и договорился с тренером в плавательном бассейне, чтобы учить нас плавать. В результате чего свободного времени у нас не оставалось - практически полная замена школьному лагерю и пионерлагерю. В традиции радиоконструкторского кружка входили и чаепития - Георгий Сергеевич считал это полезным делом. Ну, а в конце летних каникул, нам выдавали для школы справки, что летняя практика была выполнена в полном объеме. Мозги были заняты полностью, так что ни у кого не оставалось места в мозгу для "телячьих нежностей", и я даже не задумывался своих проблемах с сексуальной ориентацией (радиотехника есть занятие рода унисекс, этим занимаются представители обоих полов, так что я от своих проблем временно отстранился) - мы все образно, будучи заняты практикой, погрузились в детство в остальных чертах, и мальчишки, и девчонки, все, кто научился работать с паяльником и прочим инструментом. Мы были все как дети.
Снова в школу. Перестройка движется к завершению, близок развал СССР. Я был уже в пятом классе (начальная школьная программа оставалась пока три года, и нс с третьего перевели в пятый класс). Внезапно (это я услышал в первую очередь от Георгия Сергеевича) стало известно, что город Жданов переименован в Мариуполь. Но я взрослел, и мои товарищи тоже взрослели. Внимание некоторых парней и девчонок (как в школе, так и во дворце пионеров) привлекло то, что я не встречаюсь с девушками, а просто общаюсь на равных - мн все равно было с кем болтать, лишь бы тема для разговора была. Некоторые соученицы по школе меня троллили,некоторые, особенно на уроке физкультуры, садились со мной на скамейку просто поболтать. Иногда и я к ним подсаживался на скамейку тоже просто поболтать. Болтали в основном о музыке, что по радио звучала, да о кое каких мелочах. Это в школе. А во дворце пионеров девушки, которые были старше меня на три года, просто начинали приставать ко мне, а мне это не нравилось - у меня учеба была в голове. Товарищи по радиокружку тоже меня потихоньку начинали троллить, говоря: раз ты не встречаешься с девушками, значит ты наверное с братом того, геи стало быть. Мне это было обидно слышать - я был трансгендером (MtF), но об этом никому не говорил. Некоторые сами догадывались, но молчали, или если не молчали, то приравнивали к геям. Но так как я не занимался сексом, то это порождало порой дополнительные шуточки. Так было и в пятом, так было и в шестом классе. Потом к нам в город приехал известный врач-психотерапевт Анатолий Кашпировский. Все его знали по выступлениям по телевизору, знали и мои опекуны. Тогда купили на всю семью билетов на несколько сеансов - знали,что здоровье должно поправиться, или по крайней мере хуже стать не должно. Как был я пердуном, так и остался, но посещение сеансов Кашпировского дало мне основание пропустить некоторые уроки в школе.
Кстати, о школе. Несмотря на то, что руководитель радиокружка занимался каждое лето нашим здоровьем, ни он, ни школьные физруки не смогли меня научить подтягиваться на турнике. Результат не заставил себя ждать - очередной физрук, Анна Павловна, то-ли чтобы меня устыдить, то-ли чтобы хоть какое-то основание было зачет поставить, заставляла меня бегать с мальчиками, а подтягивания выполнять по девчоночьим нормативам - подтягивание в висе - ноги на лесенку, руками за турник. Получалось, что ты половину своего веса поднимаешь. Когда на летних каникулах мы проходили во дворце пионеров школьную практику (из года в год), нас Георгий Сергеевич постоянно гонял бегать на спортивную площадку водной станции "КХЗ". Неважно, как ты доберешься до перекрестка пр. Металлургов и Приморского бульвара, нас он заставлял бежать кросс 2 км до водной станции. Мы бегали. Но тамошние спортсмены меня и Джеффа называли "любителями тортов и видиков", поскольку я был слегка пухленьким, несмотря на то, что бегал. Одно другому не мешало. Дмитрий Иванович, который тоже с нами бегал, чтобы сделать приседания более привлекательными, придумал для нас, чтобы мы делали приседания "Ку", как в фильме "Кин-Дза-Дза". После этого, один из учеников написал программу на компьютере, которая выдавала при запуске следующую фразу: "Дмитрий Иванович, сделайте Ку, если не сделаете, то получите в лоб. Эту программу написал мистер Х". Из-за хорошей физической формы, Дмитрия Ивановича часто называли "Терминатором М-101". Другой ученик придумал четверостишие, которое звучало:

Не долго мучился Сто первый
В высоковольтных проводах
Его сгоревшие детали
На птичек наводили стах.

В конце концов, через несколько лет, Дмитрий Иванович ушел из педагогической сферы (кто пришел ему на смену, не знаю - забегая вперед скажу, что на тот момент я был выпускником). Один раз, на практике, когда после разборки на запчасти телевизионных блоков нужно было вынести металлолом в мусорный контейнер, я случайно поцарапался об заусенец, и со слезами на глазах спросил,нет ли зеленки или йода. Тогда, видя что я поступил не аккуратно и плачу от этого, Георгий Сергеевич меня спросил: "Это повод не заниматься радиотехникой?", и сказал, что мужчины не плачут. Мне, как коту пришлось заслюнявить царапину. Это было просто исключение из правил.
В школе я учился неплохо. Физика и химия на отлично, биология хорошо, а вот литература и русский язык - тройки. Почему? Плохой почерк, писал образно говоря, "как курица лапой". Меня в школе троллили, уже и парни и девчонки. Я как мог показывал, что меня только учеба интересует, хоть тайно я все-же мечтал стать девочкой. Так никто и не понял, что я был трансгендером, догадки у других были противоречивые, в общем, ни о чем. Из-за моей фигуры ко мне однажды в школе с неприличным предложением подошел один парень, и спросил, сколько стоит моя попа. Я ему ответил, что не занимаюсь такими делами. Только потом я понял, что он или гей и искал гея, либо просто хотел развлечься, либо возбудить во мне гомофобию против некоторых в школе, чтоб был повод меня на драку вызвать по одной из этих причин. Девчонки же, когда случалось, что не было парней в классе по причине отсутствия училки меня троллили: выходили к доске, поднимали юбки, и кричали слово "SEX!". Мне на этот троллизм смотреть было противно, тем более, что даже почти все отличницы в этом сговоре участвовали. Единственное противоядие, которое против них срабатывало, так это пердежи. При отсутствии училки иногда за пердеж девчонки меня были готовы вытолкать из класса.Что угодно, а пердеж практически никогда не был причиной издевательств на до мной. Один раз, когда после физики была алгебра, после того, как я очередной раз пукнул, девчонки, сидевшие сзади меня хором на весь класс заорали "Диффузия!", после чего, наша математичка Надежда Георгиевна приказала открыть дверь. Она сказала мне, с следующий раз спрашивай разрешение выйти. Я так и делал. Когда я спрашивал разрешение выйти чтобы спустить газ, весь класс хором хохотал. Конечно, не всегда меня выпускали на минутку, о чем потом жалели - я пердел в классе. Основной причиной издевательств на до мной, как я писал ранее, был мой характер, который был почти как у девчонки, и чтобы не называть причину издевательств, соученики придумывали другие причины, вытекающие из моего характера и моих принципов. В то время, во дворце пионеров ко мне некоторые девчонки приставали, но я от них "открещивался" знаниями из книг, в то числе и из УК Украины.
Один раз летом, во время школьной практики, узнав что мне и Джеффу бабушка с дедушкой достали путевки в пионерлагерь, Георгий Сергеевич мне сказал: - "Арнольд, я хочу чтобы ты побывал в загородном лагере, у тебя характер не очень, тебя там научат быть мужчиной."
В лагере меня и Джеффа зачислили в третий отряд, поскольку мне было 13 лет, а Джефф почти на два года был моложе меня. Меня смутило то, что в отряде телевизор был только у вожатых, и выносили его только по особым случаям, и устраивали просмотр телепередач, интересный именно вожатым. Как я скучал по своему любимому телесериалу "Богатые тоже плачут"! Один раз вместо тихого часа нам устроили показ фильма "Джентльмены удачи". Хоть раз не было тихого часа! Сложнее всего мне в пионерлагере было холить в туалет. Не потому, что я был трансгендером (это я никому не говорил, потом сами догадались), а потому, что там было накурено, а у меня аллергия на табачный дым. В лагере был и зимний и летний душ. Когда нас всех отправили мыться в душе, я отказался мыться в зимнем - мне хотелось мыться еле теплой водой, чтобы мне было няшно от мытья под душем, а остальным хотелось погорячее воду, а смеситель был общий на все кабины, и располагался при входе в баню. Тогда вожатые меня отправили мыться в летнем душе. Перед этим я попытался пройти в сортир, мне хотелось сходить по большому, но не тут то было - опять накурено! Тогда я пошел в летний душ, который нагревался солнцем, помылся, и наложил кучу под одним из резиновых ковриков в знак протеса против того, что я не мог нормально посетить сортир. Как потом ругались вожатые! Моих доводов по поводу того, что накурено в сортире слушать не хотели, несмотря на то, что директор лагеря клялся пресекать курение и ловить курящих. Пляж, на который нас водили тоже был посмешищем - мелко почти до самых буйков. Вот тебе и Азовское море! Только детишкам из 6 отряда купаться... Парни в отряде были малость шкодные - то зубную пасту ночью на лицо выдавят, то еще что. Когда я пожаловался вожатым - как никак материальный ущерб - один из них, сказал, что он их моей школы, только из другого класса, и рассказал обо мне многое из моей школьной жизни. После этого троллизм и издевательства начались и в лагере. Дошло до того, что когда ребята на до мной издевались, чтобы избежать криминала, вожатые меня решили изолировать от других по палате и отвели меня в хозяйственную комнату. Ребята все-таки поняли, что я не такой как они, и решили мне сделать "темную". Я так и не понял, разгадали они, что я трансгендер, или нет, но навесили на меня ярлыки "ябеда" и "стукач" за то, что я жаловался вожатым. Определить меня в палату для мальчиков означало провоцировать мальчиков, а определить меня в палату для девочек - означало провоцировать их. Тогда при прохождении медосмотра никого из детей не отправляли к психологу, чтобы определить, можно и в пионерлагерь отправлять, или нет, а если можно, то в какой, и как социально адаптировать.
Очередной учебный год. Я учился в школе, все шло как и в прошлом году. Советского союза уже не было. В то же время в радиокружке после занятий, во время очередного чаепития, когда возник разговор о том, что многие начали открывать кооперативы и свой бизнес, Георгий Сергеевич вмешался в разговор и предложил: "если так, то и мы организовать свое предприятие на базе дворца пионеров, и начать выпускать свою радиэлектронную продукцию; Смирнов, например, будет в ОТК, Скляр в...". Короче, дальше разговора дело не пошло. В школе все шло тоже своим чередом. Дома мы готовились к ремонту. Прабабушку из частного дома мы забрали давно, стара слишком уже. Мама жила тогда еще в Донецке, и приблизительно в это время, родился Джой (от отчима), приезжала она редко, и будучи в декретном отпуске, работала в МВД уборщицей по бабушкиной трудовой книжке. Несколько лет в нашей с Джеффом спальне стояла запасная чугунная ванна, которую мы так и не поставили в ванную комнату. Перед заменой обоев мы разобрали всю мебель и вынесли из спальни. Осталась только чугунная ванна (забегая вперед, скажу, она стояла аж до 2001 года, пока ее так и не поставили в ванную комнату вместо тонкой железной). Мы с Джеффом поссорились, кому прикручивать на место крышку телефонной розетки, которая висела в аккурат над запасной ванной. Все-таки, я пробился к розетке и прикрутил крышку. Потом, когда я слез, под весом Джеффа, ванна опрокинулась, и ударила меня по ступне. меня госпитализировали в травматологию с диагнозом "перелом основной фаланги первого и плюсневых головок третьего и четвертого пальцев правой ступни". Пока я лежал в больнице, ремонт в спальне сделали без меня. Прабабушка (бабушкина мама) умерла, и на поминки после похорон приехали родственники из Санкт-Петербурга (я специально умалчиваю о части своей биографии, когда я учась в первом классу некоторое время жил в Санкт-Петербурге, ничего примечательного), мама с моим младшим братом Джоем, они меня проведали в больнице. Я там ходил с костылями и в гипсе на правой ноге. Там же меня проведал мой школьный товарищ Боров Алексей. Почему мне это запомнилось? Потому что он сказал, что он надеялся, что я хоть в больнице забуду, как заставлять работать перегоревшие лампы дневного света. Не обошлось и в больнице, чтобы меня не троллили такие-же как я пациенты с переломами, по разным причинам сломавшие ноги. Один из них, как оказалось, тоже был в том-же лагере, что и я, но в другом отряде. Он и поднял некоторых, чтобы меня начали троллить, говоря мне в глаза: "Ты девчонка, и член у тебя из папье-маше, докажи обратное! Тебе место в палате для девочек!". Как он меня разозлил! Пронюхал ведь, что я трансгендер, и пытался возбудить вражду против меня. Короче, врачи это заметили, и перевели меня в другую палату, где содержались мальчики более младшего возраста, после чего меня начали троллить девчонки из соседней палаты, типа почему я лежу в одной палате с детьми более младшего возраста - не позорься, не коси под маленького мальчика!. Чтобы меня перестали троллить, мне пришлось временно играть в так называемые "поддавки" - подыгрывал одной изображая, будто ответил ей взаимностью. Врачи это заметили, но поняли, что это лишь наиграно. Они понимали, что я MtF, и сдерживают меня рамки приличия - если бы я переоделся в женскую одежду, то меня бы заклевали. Мариуполь все-таки, как большая деревня, такие новости разносятся быстро в полумиллионном городе. Там проще шабашникам, сделавшим сегодня работу, а завтра растворился в массе. После выписки из больницы меня на три месяца (до 1 марта) освободили от физкультуры. Я мог посещая урок физкультуры ничего не делать, болтая с девчонками на скамейке, или оставаться в классе, читая какую-нибудь книгу. В общем, ничего особенного, пока троллизм и издевательства в школе не достигли критической планки.
В конце концов, учителя мне пошли на встречу, и предложили заочное обучение. Я был рад тому, что мне в школу приходить по каждому предмету стоило всего раз в неделю, выслушать лично двойной материал, и отправиться домой делать уроки. Чуть ли не VIP обучение! В школу мне приходилось все-таки иногда приходить для выполнения лабораторных и контрольных работ вместе со всем классом, но это можно было пережить. Ура! Сделал уроки, и на боковую перед телевизором (тогда шел телесериал "Просто Мария", а потом "Дикая Роза") или с любимым справочником на диване. Так я изучил многие энциклопедии и "справочник практического врача", из которого я и узнал многое о своих малочисленных заболеваниях, полученных по наследству, в том числе и о своей трансгендерности, которая со временем меньше давала о себе знать в связи с взрослением и половым созреванием. Я был рад тому, что учился заочно, даже учителя не могли терпеть учеников и их выходки и называли нашу школу "дурдом Солнышко", по одноименному названию школьного лагеря, который организовывали для малышни на базе школы. Какое-то время мама и отчим жили у нас, и отчим устроился геодезистом в Володарске, том самом скандально известном пгт, где были циркониевые залежи. Он часто появлялся пьяным, и дошло дело до того, что мама решила с ним расстаться. Но трудовой договор был на год, и поэтому он временно жил в бабушкином родительском доме. До того, как он туда перебрался, он находил способы меня троллить (над Джеффом он издевался поболее и чаще, чем на до мной - у нас сказались общие радиотехнические интересы, а у Джеффа трансгендерность была куда заметнее, чем у меня), подталкивая Джоя меня дразнить и портить мою любимую аппаратуру и фонотеку на виниловых дисках (CD только начали появляться за рубежом, кассетного магнитофона у меня не было еще), физически он издевался на до мной редко. Однажды мама меня спросила (поскольку знала, что я трансгендер, просто догадалась), не согласился бы я стать девушкой. Я немного подумав, сказал что да. Бабушка ко всему этому отнеслась спокойно, сказав, что когда вырастет, пусть зарабатывает на операцию, о чем через некоторое время забыла. В конце концов, отчим нас оставил. Джоя оставил тоже, сказав, что если бы родилась девка а не пацан, то он забрал бы ее с собой, хватит ему уже одного пацана, Олега от первого брака. Однажды, мама мне предложила пойти на улицу (выгулять пуделя, которого нам подарили три месяца до того) в девичьей одежде. Я спросил ее, как ко мне отнесутся другие? - Скажешь, что ты его сестра, сказала мама в ответ. Все прекрасно знали, что родной сестры у меня нет, а двоюродная сестра Ленка заметно моложе меня, и на меня не похожа. Я отказался. Ладно, если бы мы были в гостях в другом городе, накануне приехав, то другое дело, не отказался бы. Когда никого не было дома, я довольно часто наряжался в мамины старые платья, валявшиеся в кладовке, которые она носила, когда была еще девушкой. Не известно, почему их никто не выбросил, мама из них давно выросла. Там же лежали два одинаковых купальника, которые мама одевала в подростковом возрасте. В какой-то момент времени (в будущем, это в третьей части моей биографии, "после школы") она предложила мне его одеть, поскольку у нас была примерно одинаковая комплекция.
Настало время, когда школьников с нашей школы стали готовить к призыву в армию. Почему-то вести весь табор подростков поручили не каждому классному руководителю, а свалили на нашу математичку. Я тогда уже заявил, что не желаю служить в армии. "Скажешь об этом военкому" - огрызнулась Надежда Георгиевна. В военкомате все врачи поставили мне диагноз "здоров", даже хирург - его не волновала моя фигура, главное что мужское хозяйство в пределах нормы и на месте. Окулист (дурак этот врач), зная историю болезни моих глаз, все равно прописал мне очки, хотя знал, что нельзя - близорукость будет прогрессировать. Им все равно - в армию в очках, после армии хоть ослепни. Он знал, что я лежал в глазном отделении, когда мне было 13 лет (об этом я специально не написал, иначе моя биография попадет под категорию чтива с возрастным цензом 18+). Интереснее был разговор с психиатром: после ряда вопросов, он спросил меня, "ты в армию готовишься?" - я сказал, что нет. Психиатр спросил меня: "почему?", на что я ответил: "затрудняюсь ответить". Он написал в заключении, что я практически здоров, и выдал мне направление к психологу.
К психологу я поехал в сопровождении моего деда. Пока психологи (их было двое) со мной беседовали, давали тесты, и задавали другие вопросы, дед меня ожидал в коридоре. Они все тщательно записывали, даже фамилии моих школьных товарищей, которые проскакивали в моих ответах. До сих пор помню, как я ответил на вопрос психолога, когда он спросил, "...а что я делаю, когда ко мне пристают в школе девочки?", на что я ответил, "что лучше бы записи Кашпировского дали послушать, чем занимались таким делом". После 45 минутной беседы, они написали заключение для военкомата, из которого я понял, что они обнаружили мою трансгендерность и психологический гермафродитизм. Да, забыл сказать, что подрастая я увлекся закалкой по методике Порфирия Иванова, профессора, который и зимой в одних сатиновых трусах ходил. Мне это малость даже помогало - стал реже простужаться, а после приема водных процедур у меня было няшное настроение. Я чувствовал себя прекрасно и няшно, хоть и полу мальчиком-полу девочкой, хоть и в мужском теле. Доктрина профессора гласила так: "будь самим собой". Тем временем я взрослел, хоть и с отставанием от других, и моя мужская внутренняя сущность тоже набирала силу. Трансгендерность стала проявляться меньше и перешла в пограничную форму. Примерно в это время, я начал посещать синагогу. Мой классный руководитель, Людмила Васильевна, наша химичка, была не довольна моими новыми интересами. Но почему я стал посещать синагогу? Потому что я, исследовав биографию профессора Иванова, узнал, что у него была уважаемой одна древняя книга, сами догадываетесь какая. Так вот, если у профессора эта книга была уважаемая, я решил, что и я должен эту книгу прочитать. Начав читать эту книгу, я понял, что нужно посещать синагогу, сами знаете какую (вариантов ответа два, один из них правильный, но рассказ не о синагоге, а о моем житии).
Близился выпуск из школы. Я попал в число тех, кому выпускной оплатило государство (не знаю почему), и меня на этот выпускной (день/вечер) пригласили в кафе "Русский чай". Была пресса (телевизионный канал "Сигма"), и я как угодно, пытался не попасть в кадр - возможно сказывалась моя остаточная трансгендерность, и я не хотел, чтобы меня запечатлели в кинохрониках, но все-таки, отдельные кадры в архивы кинохроники попали. Мне от горисполкома вручили выпускную грамоту и подарили электронно-механические часы "Луч". Мы поели салатиков, от выпивки я отказался, и ссылаясь, что мне пора, время поджимает, я отказался от участия в танцах, и отправился в синагогу. Позже я узнал, какая бяка были эти часы с их кварцевым резонатором, излучающим торсионные волны, влияющими как "электронный допинг" на мои нервы, задавая ход часам, которые были у меня в мозгу, отчего я не глядя на эти часы с точностью до 10 минут знал, который час. Но об этом, и другом, а так-же о моей метросексуальности и об остатках моей трансгендерности в третьей части моей биографии под названием "после школы".



После школы.

Итак, я окончил школу, 11 классов. Надо же дальше учиться... Если бы я окончил школу на пару лет раньше, то мог бы и в ЛИАП (ленинградский институт авиационного приборостроения) поступить, но в связи с развалом СССР, эта лавочка через некоторое время закрылась - чтобы поступить в этот институт, нужно сменить украинское гражданство на российское, и перебраться до двоюродной бабушки в Санкт-Петербург. О, нет! Это невозможно! Почему? Нужно раньше это было делать - вместо украинского паспорта получать российский, когда мне 14 лет было, и тогда в 16 лет мне никто не навязал бы украинский паспорт, и как гражданин РФ, я бы няшно махнув паспортом перед военкомом безо всякой медкомиссии откосил бы от армии. Они были бы в шоке! Призвать россиянина в украинскую армию! Непорядок... И они просто оставили бы меня в покое. Но нет уж, раньше надо было думать. Какие есть еще варианты, думаю... ХИРЭ (харьковский институт радиоэлектроники)? Опять, как там меня воспримут? Хоть трансгендерность почти и прошла, но пухленьких в Украине не везде любят... А знакомых в Харькове нет, а филиал института появится в моем городе лишь через несколько лет... А документ об образовании какой нибудь нужен. Заочное обучение я бы осилил, а вот очное в техникуме или институте - нет, это не по мне...
Идея! Раз я и так по шабашкам хожу, и ремонтирую населению зомбоящики, то почему не получить документ об образовании по той специальности, которая у меня и так есть? Отлично! Осталось узнать, где обучают. Обойдя ряд учреждений, я узнал, что в местном ДОСААФе проводят пятимесячные курсы и дают документ об образовании. То что нужно! И так практически всё знаю, отлично! Не зря учился в радиокружке во дворце пионеров. Осталось получить малость недостающих знаний, и трудоустроиться по специальности. YES! Если будет нужно, дополнительное образование, думаю, не составит получить труда. Курсы с ноября по март. Просто отлично. Заполнил у директора заявку, оставил конверт с обратным адресом, и отправился домой. В общем, дальше ничего необычного, до сентября у меня действовал "единый билет" (я рос без попечения родителей, опекунами у меня были бабушка и дедушка), и я мог бесплатно ездить во всех видах городского и пригородного транспорта, кроме такси. Чем я и пользовался. Никто мне не запретит ездить в личных и коммерческих целях, сколько моей душе заблагорассудится. Но не все так хорошо. Мне нравилось то, что по мере взросления у меня потихоньку прошла трансгендерность, хоть и остались почти все девичьи черты характера, что были. Некоторые мужские черты характера проявились, но по сути, я по характеру практически и остался "плаксивой девчонкой в мужском теле", и был по мышлению больше пацаном, чем девчонкой, а по характеру - наоборот, больше девчонкой, чем пацаном. Это иногда и другим было заметно. Маме не нравилось, что я стал посещать синагогу, и что посещение синагоги улучшило мои черты характера. Для мамы было бы лучше, чтобы я остался трансгендером, чтобы был меньше риск, что я куда нибудь уеду и ее оставлю одну. Она и раньше, как вернулась из Донецка жить в Мариуполе, часто промывала мне и Джеффу мозги, настраивая против бабушки. Учиться в ДОСААФе ни мама, ни Джефф, ни Джой мне не мешали. Что мне в маме не нравилось, так это то, что ее подруги были то опять аферистками, то еще кем-то из нехороших людей, связанных с гаданиями и прочей нечистью. К счастью, коллектив учебного класса в ДОСААФе был из нормальных людей, и меня никто не троллил. Как выяснилось, один из моих соучеников, Дима, тоже посещал синагогу, мы там с ним встретились, и потом, перед очередным уроком, 18 ноября (не буду писать, какого года) продолжили общение на курсах в ДОСААФе. До этого я его не замечал - нас больше двух тысяч было на тот момент в синагоге. В синагоге некоторое время я был диджеем, пока не нашли более пригодного на эту должность, чем я. Но об этом не будем упоминать, поскольку тема не об этом, а о моей личной жизни.
Итак, как я писал, до восемнадцатилетнего возраста, бабушка и дедушка были моими опекунами. Бабушка как могла, старалась поддерживать довольно хороший уровень жизни - у нее была предпринимательская жилка. В Питер она возила семечки, купленный оптом Азовстальский хрусталь, из Питера дефицитные по тем временам растворимый кофе и т.п. Синагогу она начала посещать на два с половиной года раньше меня. Она не смогла догадаться, что раз у меня переходной возраст затянулся, то могут быть свои проблемы. В синагоге я понравился одной, к сожалению уже не девушке по имени Сарра. Она успела в свои 17 лет ребенка нагулять и была она старше меня на три года, а к Богу в синагогу ее старшая сестра чуть ли не за шиворот притащила. Ох, уж и пронырливая она была! Только бабушка успела в Питер уехать, она сразу ко мне со своим "Арнольд, ты мне нравишься". Я не знал, что ответить, и отправил ее к раввину. Так она часть информации от раввина утаила, не сказав ему, кто тот парень, который ей нравится. Поэтому, Владимир, раввин, к которому она обратилась за советом, отправил ее обратно ко мне. Я не знал, как ей отказать - мне не хотелось иметь жену с ребенком не от меня и с таким складом ума, что жуть. как потом выяснилось, анекдоты у нее были с уголовным подтекстом (от того парня, с кем раньше встречалась до синагоги, наслушалась). Я проявил любезность, которая переросла в романтическое увлечение. Потом выяснилось, что у нее мазохистские наклонности, она своими же ногтями пыталась даже при мне себе руки травмировать. А позже, она в моем характере разглядела некоторые черты, из которых она разглядела остатки моей трансгендерности, тем более, что я был красив и метросексуален на тот момент даже безо всякой мужской косметики. Единственным парфюмом на тот момент, что я пользовался, это был одеколон "дипломат". Сарра даже "чудила без баяна" - один раз, догадавшись об остатках моей трансгендерности, то ли в шутку, то ли всерьез, заявила о желании сменить пол на мужской, она думала, что я ее поддержу и сам захочу сменить пол на женский. Ну не дура? С такой внешностью и фигурой как у нее и с такой психикой все комиссии ей откажут. Иногда мы даже ссорились по тем или иным вопросам. Когда бабушка вернулась из Питера, она и раввины нас с Саррой растащили по сторонам, ведь Сарра мне была не пара. Через полгода она перестала посещать синагогу - такая у нее была вера в Бога.
Через год я сам в синагоге влюбился в девушку, которую звали Люба. Она была на четыре года меня моложе. Но как я ей скажу о том, что она мне нравится? К тому времени я уже работал в телеателье, а директору было интересно о моей личной жизни. Игорь Владимирович, конечно знал некоторых парней и девушек из моей синагоги, и пытался угадать, какая мне нравится. Так и не угадал - не знал Любу. А я не знал, на какой "хромой козе" к ней подъехать. У нее была подруга, Кэтрин, дочь одного из раввинов. Поэтому, я придумал, как попытаться к Любе "примазаться". Я написал ей шифровку-головоломку и вручил ей, "типа как Штирлицу из Москвы". Кэтрин это видела, и сунула туда нос. Но они вдвоем так и не смогли разгадать. Мой приятель Рома, товарищ по синагоге, конечно знал, что там, но не стал никому рассказывать. Я же по прежнему в разговоре с Романом и другими Любу часто называл "Штирлицом". Все-таки, Кэтрин по настоянию Любы потихоньку выведала, как расшифровать ту шифровку. Люба все-таки не ответила мне взаимностью. В отличие от случая с Саррой, это была безответная любовь. Она написала мне письменный отказ. Когда я с Ромой очередной раз разговаривал, он спросил:
-Что ты говоришь? Ты ее Любой назвал сейчас, а не Штирлицом? Это прогресс!
Да, это был прогресс. Приблизительно в это время, мама с Джеффом и Джоем уехали в Россию, поскольку у мамы появился очередной ухажер. Обо мне вспомнили в военкомате - им нужно было меня списать в запас, поскольку несколько лет назад меня признали негодным к военной службе. Меня отправили в психиатрию, в то отделение, где проходили обследование те призывники, которых готовили в спецназ. Меня там сразу "окрестили" евреем, потому что я посещаю синагогу. Нас заставляли следить за психами, таскать им пищу с пищеблока и мести дворы. Для чего я им был нужен на две недели? Как бесплатная рабочая сила. Для формальности, у нас снимали энцефалограмму, психологи проводили беседы и тесты. На этот раз трансгендерность у меня не смогли выявить, хотя она была в остаточной форме. Может просто из-за формальности мало вопросов задавали? В прошлый раз меня грузили вопросами по полной. Короче, получил я белый военный билет, где мне приписали "последствия органического поражения центральной нервной системы", последствия энцефалита, которого у меня не было (такую "обманку" военкомат давал для предприятия, чтобы не было лишних вопросов). Даже потом, когда я сменил место работы,, уволившись из телеателье, я все равно долго не мог избавиться от чувств к Любе. Что я только ни делал. Все, что угодно, только к раввинам за советом обратиться забыл, поскольку считал себя достаточно умным. Так получилось, что своими методами, пытаясь избавиться от чувств к той девушке, я фактически устроил DDoS атаку на свой мозг, так что фактически не желая того, "взломал защиту", и случайно добрался до реестра своего мозга. А что там делать? Я в этом баран бараном! Что ни делал - все происходил возврат в "режим отладки", в то время как "резервная копия" продолжала работать. Тогда я догадался попробовать "откатить реестр в мозгу" на состояние даты моего торжественного посвящения, на несколько лет назад, до того момента, как Сарра мне в любви призналась. Помогло, "схема в мозгу собралась", и чувства к той девушке исчезли - в том году их и не было! Я вновь ощутил радость того дня. Неплохо, подумал я. Но что будет дальше? Знания не отнимешь, они есть. А вот это ленинское "мы пойдем другим путем", не могло не сказаться - я откатил в некотором смысле на четыре года назад и свое развитие в некоторых областях жизни. Это как альтернативное развитие истории...
Жизнь продолжается. После такого "отката", некоторое в мозгу у меня все-таки иначе выстроилось. Текущие знания плюс старый реестр оказались для моего мозга "бомбой", к которой я не был готов. Мне всегда, даже в детстве, нравились девушки, но при этом, до 16 лет я был уверен, что хочу быть одной из них, потом это постепенно прошло. Слава Богу, что я не откатил реестр в мозгу до более ранней даты! Не знаю, что бы тогда могло быть... Итак, настроение няшное, самоощущение, что я парень, хоть и характер по большей части как у девушки. По мышлению, по большей части парень. Вроде бы нормально. Но не все гладко - мой возраст не тот, что был четыре года до того, и откат малость не так сработал. То я бы однолюб, а сейчас получилось, что я бабник! Мне стало нравиться сразу несколько девушек из моей синагоги! Жуть! Но моя стеснительность тут и спасла меня в этой ситуации. Ладно, думаю я, еще несколько лет впереди, определюсь какая мне больше нравится, и потом скажу ей об этом, а пока сосредоточусь на карьере. Но я здесь малость ошибся - много вариантов я упустил (забегая вперед, скажу, что за более, чем 10 лет). Одни вышли замуж, другие уехали. Некоторых я мог бы уберечь от неправильного пути, сделав вовремя предложение. Та же Люба, отказав мне, и пытаясь найти себе более лучшего, стройного (не такого пухленького "ботана" как я), ухлестывала в синагоге за другими парнями, но не нашла себе такого, и связалась с хмырем не из синагоги, со своим коллегой по цеху на заводе, и перестала посещать синагогу. Ее мама была в шоке - ее характер испортился без Божьей поддержки. Я специально не пишу, сколько я упустил вариантов
Тем временем я сменил несколько мест работы - из лифтового хозяйства (работал связистом) уволили за отказ писать брехню в документах (коллектив был хороший, правда диспетчер нас порой подслушивала, что у нас в лаборатории), из донецкой подрядной организации (тоже связистом работал) ушел сам - окружение алкаши и задержка зарплаты. На этих двух предприятиях меня никто не троллил. Потом, знакомый моего приятеля, "мариупольского Моцарта", Анатолий Мракович изъявил желание устроить меня в МПС. Это было вагонное депо, радиоцех, где я проработал два с половиной года. Коллеги мне сразу не понравились - некоторые из них были алкаши (в том числе и бригадир - постоянно на работе под пивом), да и место работы было не кошерное - нет отопления (грелись калорифером), душа не было, сортир в другом здании (а через стенку санстанция), раздевалки нет. Я просто ждал, что меня переведут в более лучшее место в пределах депо, потому что обещали. Коллеги меня постоянно троллили за мою фигуру, полноту и, как они выразились, мой жирный зад. Почти все проводницы ко мне приставали, половина из них хотела разврата, но я не поддавался. Троллизм со стороны коллег, плохие условия работы, это все довело меня до расстройств пищеварения, прямо как в школьные годы. Я снова стал много пердеть. И за это меня тоже троллили. Меня даже спрашивали некоторые коллеги, мол, чего ты газ не держишь в себе, тебя что в зад имели? Я им отвечал, что просто газов много, и я их и в детстве не держал в себе, в школе был пердуном. Один раз меня на работе даже пытались изнасиловать. Дурак был я, что в милицию не позвонил, пусть бы их со скандалом разбирали на планерке. Один раз, по случаю получения аванса, коллеги на работе устроив попойку, напали на меня с кулаками. Слава Богу, что тех алкашей уволили. Через год, не дождавшись перевода в другой цех, я сам уволился с того проклятого места. Почему я держался за это место работы, хоть там и плохо было? Причины: экология (рядом пляж, море), ожидание перевода в другой цех. Я думал, что никогда не соглашусь работать в заводе.
Все-таки, меня пригласили на завод. Мне повезло: некоторые коллеги в нашей конторе (меня приняли электромонтером, я был в составе общецехового персонала), были моими приятелями из нашей синагоги. Мы занимались по большей части цеховыми объектами, которые были за пределами цеха, как и наша контора. Нас часто возили заниматься ремонтами в пионерлагерях нашего цеха. Потом все-таки начальство жалело, что не уволило меня своевременно - работал хорошо, но из-за того, что был болтлив как девчонка, мог разболтать коммерческую тайну налево и направо. Более лучшего специалиста чем я найти не могли, да и уволить боялись, потому что знали, что я всю их коммерческую тайну разболтаю налево и направо, сколько энергоресурсов они крадут и у кого, и многое другое. Экология была похуже, чем на МПС, но я за это место работы держался по причине доступности инфраструктуры: рядом банки, магазины, транспорт, а так-же бригадир нас поощрял заниматься шабашками на работе с целью сохранения и повышения квалификации. Да и сам он тоже в свободное от выполнения работы время паял на продажу зарядные устройства, а детали покупал в ближайшем магазине и на центральном рынке. Идиллия длилась какое-то время. Потом (скажу, забегая вперед), после 2009 года, начались реорганизации производства, отчего нас стали грузить больше за ту-же зарплату. Я был "как Балда у попа" - работал и за электромонтера, и за радиста, и за сисадмина и за телефониста, причем за одну зарплату электромонтера. Молчал лишь потому, что коэффициент трудового участия не превышал 115% от номинала. Конечно, не все так было гладко: цех прослыл "осиным гнездом" - многие были друг другу родственниками, несмотря на то, что кое что из этого было запрещено законом (нельзя родственникам занимать должности на одной служебной лестнице). Раз цех был "осиным гнездом", то в цеху решили заняться моей личной жизнью. Как то раз, в 2004 году, во время ремонта, когда сотрудников временно переселяли из кабинета в кабинет, родной брат начальника цеха, его заместитель, начал мне навязывать экономистку Жанну в жены (и это при ней!), на что я ему ответил, что она не в моем вкусе. Жанна, конечно же, обиделась от такого ответа, и начала навязывать мне Свету из моей бригады, которая была из моей синагоги. Я сказал Жанне, что Света мне раньше нравилась, но перестала нравиться еще два года до того, как я на завод устроился. Жанна спросила, это никак ли не связано с Интернетом? Я ответил, что Интернет появился у меня на год позже, чем Света перестала мне нравиться. Свету мне еще не раз навязывали. Были и такие, которые сами навязывались, к примеру, одна Оля, которая напрашивалась на мой ДР, который я не праздную. Она меня спросила: -"Арнольд, когда у тебя день рождения?" - я ей ответил, что я не праздную такие праздники, в нашей синагоге свои праздники. Она мне заявила: - "Так я буду праздновать сама", на что я ей ответил, что не пущу ее к себе домой. Оля заявила мне, что будет праздновать на лестничной площадке. Я не долго думая, сказал ей, что получит она свой торт, но с ускорением свободного падения - если она придет праздновать мой ДР, я на этот случай, куплю торт и сброшу ей сверху, с пятого этажа, что она успеет проглотить на ходу, то будет ее, а что не проглотит, то у нее как у Билла Гейтса на физиономии будет красоваться. И припомнил ей случай, как она пыталась заманить меня в постель полгода назад. В результате, она затащила в постель другого, и вышла за него замуж.
В 2005 году из России вернулась мама с Джоем, по причине того, что пьяные полицейские сбили насмерть ее сожителя, который стал на время отчимом Джеффу и Джою. Джефф утонул в реке еще в том году, как они уехали из Мариуполя. Дед уже был плох с головой и "чудил без баяна" (помер в июне 2006 года), дядя привел на постой своего друга, а тут родственники вернулись. Мой младший брат, Джой, как я писал, был психом, причины были две: отец его был алкаш, да и во время выполнения репетиции циркового номера с тогдашним отчимом он упал и ударился головой. Жуть. Нагрузка на нервы превысила допустимый предел, и от сумасшествия меня спасло то, что один раз случилось, что у меня отрубились чувства, но я почему-то заметил только пропажу ощущаемых чувств к девушкам, остальные отрубившиеся чувства я просто не замечал, что они отрубились, все казалось само собой разумеющимся. Я, конечно, сказал об этом родственникам, на что они не отреагировали. Я ощущал себя из-за депрессии бесчувственным роботом. Конечно, девушки мне по прежнему нравились, но я не замечал чувств к ним. Правда, чувства были, и проявлялись незаметно для меня, но заметно для окружающих, пусть порой и слабо выражено. Окружающие догадывались, какая девушка из моей синагоги мне нравится, но не понимали, почему я ей это не говорю, что порой приводило к тому, что обо мне ходили сплетни. Я же в свою очередь, не замечал чувств к понравившейся девушке, или замечал, но по "разбору полетов", когда я анализировал, почему я себя так повел в той или иной ситуации.
В 2011 году, при очередной реорганизации, меня должны были сократить на работе, но Света попросила, чтобы сократили ее - она вышла замуж за Васю, и сокращение для нее было шансом Стать на учет в центре занятости в Крыму, куда она планировала уехать с мужем. Такой вот дауншифтинг - променять город в Донецкой области на село в Крыму. Начальник цеха потом пожалел, что позволил сократить Свету и хотел ее вернуть, но когда узнал, что она уже в Крыму, то понял, что поздно. Реорганизации на заводе продолжались. Вскоре к нам с других цехов перевели нескольких человек, в том числе и "медведя Балу". Так-же на практику к нам прислали двух парней из ПТУ, а меня назначили их инструктором. Один оказался шабашником, и в последствии ушел с завода и устроился в контору Интернет-провайдера, второй оказался трансвеститом. Он и в правду, был худощавого телосложения и женственный парень. В душе, когда мы толпой мылись после смены, болтая о технических штучках, было видно, что у него фигура как у девушки. Впрочем, он один раз явился на работу в женском брючном костюме и в женской куртке под стиль костюма. Хорошо, что это не видело начальство - в связи с реорганизацией часть конторы переехала поближе к заводоуправлению. После практики его перевели в другой цех. Там поняли, что он трансвестит, и начали его троллить, отчего он жаловался мне на коллег по телефону.
Отдельно расскажу про "медведя Балу", которого перевели к нам со шлакопереработки. Вроде бы и относительно грамотным себя показал, но его тоже записали в мои ученики. Владимир Иосифович уже потом жалел, что его принял в цех - скандальный был мужик. Старше меня и много полнее. Вес 120 кг. Он сразу у нас начал устраивать армейскую дедовщину, потерял батарейку и на меня начал катить бочку, что типа я у него спер ту батарейку. Он спер даже неисправный шуруповерт, что числился на моей карточке. Один раз даже полицаев вызвал, типа я его оклеветал. Пришлось писать объяснительную, и от меня отстали. Он даже грозился разгромить контору одного Интернет-провайдера. Даже на Владимира Иосифовича писал в профком, что он "довел его до больничной койки". Одна из его придирок заключалась в том, что он придрался к моей фигуре. Услышала это уборщица, и сделала ему замечание. "Какую он ЖОПУ наел" - орал Балу. В ответ уборщица ему ответила: "Если у него ЖОПА, то у тебя вообще СРАКА!". Балу успокоился.
Тем временем, коллеги, которые были моими приятелями по синагоге, разбегались с этого тонущего корабля под названием завод, кто куда. В конце концов, из прежнего коллектива я остался один. С разрешения нашего нового энергетика, который в последствии оказался пивным алкашом, меня несколько раз отпускали на собеседования с моими потенциальными работодателями. В итоге, 31 декабря 2013 года, я уволился с завода, сделав таким образом, "новогодний подарок" коллективу.
Да, совсем забыл сказать, что я по примеру Светы, сам решил заняться дауншифтингом. В 2012 году я уехал из Мариуполя в пригород, и переезжал потом там по месту. Бабушка переехала со мной. Злые языки в последствии поселок городского типа, в котором я живу, обозвали городом, что по американским меркам, к которым толкали Украину, оно так и есть. На работу ездил до этого в Мариуполь, а теперь, сменив работу, езжу теперь в другой город. Фактически, проживая в пригороде, я больше теперь дончанин, чем мариуполец. Сменив душный Мариуполь на пригород, а так-же сменив работу (кардинальный дауншифтинг), я вновь научился радоваться и ощутил вкус жизни.
А что-же с родственниками? Мама действительно в Мариуполе осталась одна. Джой ее тоже оставил. Отправившись на подработки в Мелекино, торговать вареной кукурузой, он познакомился с Джессикой, и укатил с ней в Луганск к ее родителям. Его сожительница сейчас на пятом месяце беременности, говорят врачи, что будет мальчик. Только не получилось, что мой племянник окажется психом, как и мой брат, его отец... Не хватало мне еще этой напасти...

Эпилог.

В данный момент работаю в ДТЭК Донецкоблэнерго. Наша контора торгует электричеством. На работе никто и не догадывается даже, что я в детстве был трансгендером (MtF), но все видят, что я метросексуален. Парней среди нас мало, в основном девушки. Меня они принимают "за своего", хоть при этом и пытаются найти мне невесту. Они знают, что я посещаю синагогу. Когда мы выезжали бригадой на обход территории, один раз бригадирша мне даже нарочно предложила накрасить губы блеском. Я отказался. Она понимает, что парни если и красят губы помадой, то бесцветной. А на моей работе это нужно - зимой, если не пользоваться косметикой, трескаются губы, шелушится лицо, трескается кожа рук. А внешний вид должен быть безупречным. Уже почти год, как я параллельно основной работе занялся сетевым маркетингом, но это отдельная тема. Скажу лишь, что когда один раз я ехал за витаминами в торговый центр, в качестве бонуса мне перепала омолаживающая сыворотка (пробник) для кожи лица. Я не упустил воспользоваться возможностью. Если бы я не сказал своему информационному спонсору (она мать одного из наших раввинов), что воспользовался омолаживающей сывороткой, то она бы и не заметила - я и так выгляжу на пять лет моложе своего возраста. Я же хочу выглядеть на тринадцать лет моложе, чем я есть - это и клиентам приятнее (и по работе, и по сетевому маркетингу), да и девушкам так больше нравлюсь. Кстати, на данный момент мне в синагоге нравится только одна девушка, она на три года меня моложе. Но проблема осталась: я стесняюсь с ней поговорить о том, что она мне нравится...

Уместил все в один пост - в другой блогосфере не получалось. Здесь только урезанная версия моей автобиографии. Остальное в других темах.